На белом свете. Уран - [13]

— Гайворон Платон Андреевич.

— Вы извините мою дочь за всю эту историю. Понимаете, у нее больное сердце. Врачи запрещают даже ходить, а она отправляется в такие путешествия…

— Есть более интересные темы для разговора, — перебила Наталка отца.

— Как же можно, почти не зная машины, садиться за руль? — не успокаивался Нарбутов.

— Ты меня плохо учил, папа.

— Представляете себе мое состояние: я приехал с работы, не успел умыться, смотрю — нет ни машины, ни дочери…

— Мне хотелось поехать в лес…

Возле многоэтажного дома на бульваре полковник затормозил:

— Зайдемте к нам, поужинаем. Согласны?

— Вот хорошо, — обрадовалась Наталка.

…Возвращался он от Нарбутовых поздно. Простившись, Наталка пошла спать, а они с Михаилом Константиновичем еще долго сидели на балконе, увитом диким виноградом. Курили. Как-то незаметно для себя Платон рассказал Нарбутову о своей жизни, о матери, о селе и о встрече с Наталкой.

При воспоминании о Наталке лицо Нарбутова сделалось печальным.

— Она сама не знает, какое у нее больное сердце… Захворала еще в десятом классе… И вот уже четвертый год болеет. Возили по врачам, лежала несколько месяцев в клинике Амосова… Надо делать операцию… Но… может и не перенести. Врачи не гарантируют… Вот такая, Платон, беда у нас… Но о ее болезни в доме мы не говорим. Держимся с Ольгой. Вы заходите к нам… если будет желание.

— Приду…

На второй день, идя на работу, Платон решил, что к Наталке не пойдет: надо переждать несколько дней, а потом зайти будто случайно. И вообще надо сдерживать свои чувства, а то эти увлечения отрывают от учебы. Он должен забыть обо всем и взяться за науку. Работу на станции он бросит. На книжке в сберкассе уже есть немного денег. Купит Гале пальто, Ваську — ботинки, пошлет матери. Никаких девушек. Академия, лаборатория, общежитие, раз в неделю кино. Все.

Но чем ближе был конец работы, тем заметнее колебания Платона. А когда принял душ и переоделся, поймал себя на мысли, что, пока не начался учебный год, он может дать себе полную свободу. Что плохого в том, если он навестит больную девушку? И пошел на бульвар Леси Украинки.

Наталка увидела его еще с балкона:

— Платон! Принесите мне мороженого!

Платон побежал на площадь, купил мороженого, не дожидаясь лифта, взбежал на четвертый этаж.

— Зачем столько? — засмеялась Наталка. — Мне этого мороженого на неделю хватит!

— Ешьте на здоровье.

— Давайте называть друг друга на «ты», — предложила. — Согласны?

— Согласен.

Они долго разговаривали. Но вот на балкон заглянула Ольга Аркадьевна:

— Наташа, врач пришел.

Наталка подала ему руку, кончики пальцев были холодными.

— Ты… ты еще придешь ко мне?

— Да, Наташа…

Платон долго не мог уснуть. Он думал о Наташе: она все время стояла перед его глазами, вспоминалось каждое ее слово, выражение лица, глаз. Хорошо, что зашел к ней. Завтра опять пойдет, просто так, чтобы ей не было скучно… А когда начнутся занятия, он тоже будет ходить. Если на два часа посидеть меньше над лекциями, то не так уж страшно. Можно пораньше вставать.

Хватит мечтать, пора спать. Платон выключил свет, но образ Наташи не исчез. Если сейчас третий час ночи, то он увидит ее ровно через пятнадцать часов, или через девятьсот минут… Или через… через пятьдесят четыре тысячи секунд… Один, два, три, четыре, пять, шесть… Восемнадцать… тридцать… сорок два…

В большом доме, в комнатке на четвертом этаже, лежала девушка. Она не больная, нет. Она сильная и красивая. Этой ночью она спускалась на лыжах с высочайших гор, прыгала с парашютом… А вы видели, как она первой пришла к финишу на своем велосипеде?! Ей кто-то поднес букетик астр и поцеловал. Это был Платон… Нет, он не поцеловал, а… нет, поцеловал… Он хороший… Придет ли он завтра? Хотя бы пришел. Если он придет в шесть, то это через… Который сейчас час? Наташа зажгла ночник. Второй час ночи… Он придет через шестнадцать часов.

— Наташа, почему ты не спишь? Тебе плохо?

— Мне хорошо, мама…

— Спи, девочка, твоему сердцу нужен покой, спи…

Кто может уберечь от тревог девичье сердце? Где-то совсем рядом другая жизнь. Наталка видит ее с балкона или с веранды на даче, которую отец снимает каждое лето. Школьные подруги уже работают, заканчивают институты, повыходили замуж. У Тамилы уже двое детей, и у Лиды такой славный сын…

Наталку навещают школьные товарищи, но все реже и реже… У каждого свои заботы. Виктор перестал писать. У него уже семья… Это тот Виктор, с которым они дружили с восьмого класса. Он поклялся ей в вечной любви и… забыл. То была детская клятва. Они с Виктором мечтали стать геологами. И он стал им. Нашел где-то в Башкирии огромнейшие запасы нефти, и о нем писали в газетах. Ну, а Наташа осталась со своей мечтой…

— Наташа, почему ты не спишь? — снова спросила мать. — Завтра ты будешь не похожа сама на себя.

Наташа молчала. Сейчас она постарается уснуть, чтобы хорошо выглядеть. Завтра, нет, нет, уже сегодня придет… Когда он в лесу поцеловал ее, она, глупая, обиделась… Пусть бы целовал…

…Придя с работы, Платон выгладил брюки, переоделся и выбежал из общежития. Как хорошо, что есть на свете Наташа!.. На ходу вскочил в троллейбус. Почему он так медленно ползет? И на остановках стоит целую вечность…