Мю Цефея. Игры и Имена - [44]
Я смотрел с недоумением. Очень хотелось, чтобы Митрич вдруг просто рассмеялся и сказал: «Ну, ты чего, поверил?» Я бы даже признал, что тут-то он меня действительно подловил.
Все что получилось, — это пробормотать:
— Как же?
— Ну ты как ребенок, Сеня. Хорошую партию отыграл Поганкин, молодец. У него вон… большая мечта. А у большой мечты нет маленьких друзей.
— Так он тогда… это… — Я нелепо вертел головой в поисках подходящего слова. — Он тогда… Да козел он тогда!
Но Митрич почему-то не разделял моего негодования, хотя ему же и следовало бы поносить Поганкина прежде всех. Вместо этого он продолжал снисходительно улыбаться.
— Ты, Сень, действительно еще не совсем понимаешь, чего как работает. Идти по головам — это значит не карабкаться по ним, а рубить.
— И ты бы рубил? Ну, в смысле… ну, как Поганкин.
Митрич рассмеялся сухим проржавевшим смехом.
— А мне-то оно зачем, Сеня? У меня нет таких целей. Мне и тут хорошо.
— Мне тоже. Мне тоже тут хорошо.
Мы немного помолчали, потом Митрич кивнул:
— Ну и хорошо.
А мне вдруг стало так мерзко. Не в метафорическом смысле, а в гастрономическом. Тошно. На асфальте проступили уродливые трещины, деревья покрыли косые струпья. Даже солнце кололо и резало глаза. В весенней духоте я увидел, как гуща черных муравьев тащит в свою землянку мертвого жука.
— Ладно, — сказал я, — ты бывай, Митрич.
Он протянул руку.
— И ты бывай, Арсений.
— Я Семен.
— Конечно.
Спустя пару шагов Митрич меня окликнул.
— Слушай, — сказал он, — я тут спросить забыл. Говорят, тебя к Поганкину посылали, когда его уволить хотели, а потом опа — и он уже как новенький. Чудо какое-то. О чем вы с ним тогда говорили, Сень? Мне интересно просто.
Я опустил глаза.
— Да так, да как все. О женщинах.
7
Как любой человек, выросший на советском кинематографе, я плохо отличал моральные идеалы и наивную дурость. После разговора с Митричем что-то во мне начало поскрипывать, фальшивить. Мир вроде бы не изменился, но в то же время его словно подсветили болезненно-белыми лампами, демонстрирующими все морщины, шрамы и гнойники.
Терпеть все это я не мог и не хотел. План созрел сразу — самый прямой и банальный.
После работы я шмыгнул в электричку и отправился к дому Поганкина. Тому самому, где нас чуть не угостили тяжкими ножевыми.
В дороге я рассуждал, как лучше, острее и правильнее обрисовать ситуацию. Пытался предугадать ответы Поганкина: от добродушного удивления до высокомерного безразличия. По правде сказать, я сильно волновался, как и положено человеку, который не верит в удачу своей же затеи. Чистая и чувственная речь в голове почему-то не складывалась. Я представлял, как таращусь на Поганкина ужасные две минуты, а потом молча разворачиваюсь и ухожу. Такой вот беспонтовый пирожок с пустотой.
Однако все вышло иначе. Дверь мне открыл долговязый мужичок с оплывшим лицом. Он умудрялся одновременно быть седым и лысым. И пьяным.
— Здравствуйте, — сказал я, глядя в тот глаз мужичка, который не был закрыт сальным багровым ячменем, — а Поганкин дома?
— Кто?
— А здесь живет такой. Петр По-ган-кин, а?
Мужичок почесал макушку, под ногтями у него была бурая короста.
— Ты че, денег хочешь? — наконец сказал он. — У меня нема.
— Нет-нет, я просто…
— Ну, и пшел от сюда на хер, — и, уже закрывая дверь, пробормотал, — сраные пионэры, тфу. Ворье.
Как оказалось, Поганкину давно выделили квартиру ближе к центру, а эту оставили на произвол таких вот товарищей.
Я испытал позорное облегчение от несостоявшегося разговора, но все же попытался разыскать Поганкина уже на работе. Три раза ничего не выходило из-за его участия в скором запуске «Бесконечности», а один раз меня даже выгнал какой-то сердитый дед: «Чего пороги обиваешь, люди работают, давай-давай, не мешай, шельмец».
Когда я уже решил, что встреча не состоится, Поганкин сам позвонил мне и попросил задержаться в Главном ангаре после работы. В этот раз я не раздумывал над речью и не фантазировал про развитие событий. Выпил минеральной воды и лег спать.
***
В Главном ангаре почти не осталось людей — все расходились по домам, закрывали ворота, тушили прожектора. Вечер забрался внутрь — грузный и насмешливый, как Бегемот.
Поганкин стоял в оранжевом кругу света, а за ним высилась черная пустота размером с футбольное поле. На таком холсте Поганкин действительно смотрелся бесконечно одиноким и печальным. Казалось, что темнота давит, рушится на него со всех сторон.
— Здравствуй, Сеня, — сказал он.
— Ага, — ответил я.
Очень хотелось увидеть символизм из дешевенькой повести — вкусивший новую жизнь, порозовевший, пополневший, одетый в дорогой костюм, возможно, пышущий высокомерием из глаз Поганкин. Хотелось бы, однако напротив меня стоял все тот же бледный, сгорбленный задохлик в растянутой мастерке и туфлях.
Он держал серую коробочку, наподобие тех, в которых обычно хранят обувь или хоронят щенков.
— Через неделю мы запускаем космоплан, — сухо сказал Поганкин, — назначили на двенадцатое апреля из-за символизма. Будет очень много телевизионщиков, журналистов. У поселка Котинского пройдет целый праздник, люди смогут наблюдать взлет у испытательного космодрома. Мы заметно… прогрессировали за последнее время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Правильно выбранный путь героя, тайные знаки и траектории полетов — все это магия геометрии, которая превращает обычную действительность в мечту. Герои рассказов бродят по лабиринтам, возводят удивительные конструкции и раскраивают пространство, надеясь в конце концов прийти в единственно нужную точку встречи. Точку встречи со своим самым большим кошмаром или самой большой любовью. Главное, правильно сложить оригами из себя, мира и читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Поговорим о фантастической работе, которая может сделать с человеком что угодно. Вытащить наружу его настоящую сущность, переплавить и изменить, стать смыслом жизни… Или просто уничтожить. Правда, хобби и увлечения могут сотворить то же самое. Вот и думайте, что опаснее. Вас ждут чужие планеты, изменения климата, нарушения врачебной тайны и зоны контроля, а еще парки развлечений, невинные шалости, виртуальные миры и роботы, не ведающие усталости в сексе. А может, и ведающие — как знать.
«Мы в ответе за тех, кого приручили», «любишь меня — люби и мою собаку», «без кота и жизнь не та»… Домашние животные — источник радости и горя, груз ответственности и помощь в трудную минуту, из-за них мы ссоримся и миримся. А если внести в это сложное уравнение сказочных существ, инопланетных тварей, если научиться общаться с ними мысленно, если допустить, что у них есть сверхспособности… «Дикий домашний зверь» — альманах с удивительными историями от авторов, которые разбираются в этом вопросе.
Подвиг и предательство — две стороны одной монеты. Вопрос только в том, кем и ради чего жертвует человек. Собой ради благой цели или близкими людьми ради выгоды. И кем его потом запомнят в веках: спасителем мира или инициатором геноцида, отважным первопроходцем или сумасшедшей обезьяной с гранатой, прекрасным рыцарем или подколодной змеей. Ведь от величия до подлости порой остается всего один, маленький шаг. Недаром они прячутся под одной обложкой…