Мю Цефея. Делу время / Потехе час - [9]

Ксюше в тот день предстояла защита клиента от налоговиков, которая могла затянуться до вечера, так что она мягко отказалась.

Уже в офисе Ксюша отправила сообщение Халиной насчет мамы. Халина появилась быстро. Она была Ксюшиной терапевткой-гештальтистом и после двух лет терапии могла бы назвать себя ветераном Ксюшиных внутренних конфликтов, если бы имела склонность к поэзии. Халина выслушала Ксюшу, задумчиво посасывая электронную сигарету, затем усмехнулась и напомнила, в каких случаях зона контроля нарушается на самом деле. Ксюша расслабилась. Халина рассказала анекдот из практики:

«Приходит клиент к терапевту. Рассказывает о своем случае. Потом терапевт говорит:

— Я ничем не могу помочь.

— Мой случай слишком сложный?

— Нет. Просто вас не существует».

Дополнительный юмор был в том, что Ксюша как раз очень даже существовала, а вот Халина — нет. Посмеялись. Потом Халина растворилась в кондиционированном воздухе офиса, а Ксюша подумала, что почему-то от маминого бота ей кринжово, а от Халиной нет. Может, дело вовсе не в виртуальной маме, а все-таки в пожарах, которые накрыли родной город облаком химического говна? В любом случае, нужно будет продлить подписку на Халину.

И еще хорошо, что боты не курят, подумала Ксюша по дороге в рабочую зону. Если бы мамин бот достал из кармана пачку «Бриза» и пыхнул виртуальным дымом с запахом жимолости, Ксюша бы точно сошла с ума.

Вживую Ксюша не видела маму два года.

Ксюша работала консультантом, на позиции не начальной, где тебе дают команду необученных ботов и отправляют лопатить сырые массивы клиентских данных, но и не на высокой, где знай себе пей коктейли на переговорах, а если лень надевать высокую шпильку, можешь весь день проваляться в ванной, а на презентацию отправить бота, который выступит, поулыбается и пофлиртует за тебя. Конечно, руку ему пожать нельзя, да и гендир потом пожурит, что чужой зоной контроля злоупотребляешь, только это все мелочи по сравнению с тем, что целый день можно проваляться в ванной и ни с кем не разговаривать.

Но нет, Ксюша была на средней позиции. Это когда компания предоставляет тебе корпоративных ботов, но ты ведешь проект сам. Видишься с клиентами (вживую, разумеется), после чего принимаешь задачу и решаешь ее со своей маленькой цифровой армией. Вот и сейчас бот-налоговик (под маской суховатого молодого человека с короткой стрижкой и в очках, почему-то с грузом недосыпа под глазами) внезапно нагрянул на дигитальные пажити клиента, где его встретили две Ксюшины близняшки. Один Ксюшин бот занялся поиском уязвимостей в клиентских схемах ухода от налогов, пока другой предоставлял налоговику документы по дочерним предприятиям клиента, с которыми точно все было в порядке.

Пока корпоративные боты обосновывали налоговые вычеты клиента, Ксюша, закинув на столешницу босые ноги, пролистала свой ботоводческий список: Ева с ядерно-зелеными волосами читала на конференции доклад, Алена готовила отчет по обновлениям друзей в соцсетях, а Семен спорил насчет коммуналки в квартире, доставшейся Ксюше после очередного раунда реновации. Семен был Ксюшиным любимцем: однажды она отправила его на переговоры по поводу открытия филиала немецкого клиента, и присутствующие не могли понять, откуда в переговорной взялся мужик в красном полосатом пиджаке с надписью «DEAD DON’T DIE» во всю спину. А в другой раз Ксюша послала Семена к родителям, но забыла про разницу часовых поясов, так что можно только представить, что почувствовала мама, когда в два часа ночи у холодильника она обнаружила белозубого Семена с мелированной прической, который таращился на нее с нескрываемым обожанием. Кажется, это был единственный раз, когда отец схватился за дедово охотничье ружье.

Незанятым оставался последний Ксюшин бот, которого Ксюша никак называть не хотела и который перенял, кажется, две черты, которые Ксюша старательно скрывала от себя и от других: склонность драматизировать и пессимизм.

Как раз в этот момент браслет пропищал. Сообщение от Жени.

«Хей Аксенова я тут запустил все кампании в движ и готов запуститься сам)) как Гагарин в космос)) го в кальянную после пяти? да, да?»

Ксюша шумно выдохнула и спросила себя, почему она отказалась от предложения Даши.

Женя работал рекламщиком: руководил креативными ботами, а свободное время гонял по округе на скейте. А еще увлекался ксилографией: водил резцом железным по брусьям-шаблонам деревянным, и, глядя, как его длинные пальцы танцуют по картине, нельзя было сказать, что по основной работе Женя был хард-программером, из таких, которые наотрез отказываются заводить всяких ботов. Женя обещал Ксюше нарезать на свинцовом брусе ее портрет и поставить на самое видное место, рядом с портретом одного из президентских ботов и видом на башню Гибкости. Но он не знал, что все Ксюшины краши ever были личностями холодными, как бы отстраненными и в то же время масштабными: организовать выставку за час, спасти правозащитника от полицейских ботов, решить проблему с сетью в районе — а потом спокойно сесть и записывать «ипишник» или устроить велопробег. У Жени же все было как-то локально и скучно: реклама, ксилография, мемы про леваков. Но просто так сказать Жене и его резцу «пока» Ксюша не могла: не любила, когда люди, в смысле реальные люди, чувствовали из-за нее фрустрацию.