Мысли объ устройствѣ будущей Россiйской вооруженной силы - [12]
Если необходимость популярности войны имѣетъ столь большое значенiе, что можетъ заставить правительство отказаться отъ нея и итти на уступки и униженiя, то тѣмъ съ большимъ вниманiемъ нужно относиться къ поддержанiю во время войны общественнаго мнѣнiя страны на уровнѣ, необходимомъ для побѣды. Чѣмъ культурнѣе государство, чѣмъ болѣе сознательны его народныя массы, тѣмъ властнѣе проявляется эта необходимость. Примѣръ Францiи и Германiи въ минувшую войну крайне поучителенъ въ этомъ отношенiи. Большинство военныхъ писателей обѣихъ этихъ странъ настаиваетъ на томъ, что на этотъ вопросъ было обращено слишкомъ мало вниманiя. "Пресса, — пишетъ одинъ французскiй писатель[3], - несмотря на свои лучшiя намѣренiя лишенная соотвѣтствующаго руководства и освѣдомленiя часто писала то, что совсѣмъ не слѣдовало говорить. Въ перiодъ пораженческаго кризиса въ 1917 году газеты, находящiяся внѣ подозрѣнiй въ дурномъ умыслѣ, подливали масла въ огонь, критикуя, съ голоса пораженцевъ главнокомандованiе и органы управленiя армiи. Провинцiя жила въ полномъ невѣдѣнiи, и распространявшiеся тамъ чудовищные слухи оставались безъ возраженiя: одинъ префектъ, напримѣръ, громогласно разсказывалъ въ началѣ марта 1916 года, что генералъ Х. былъ разстрѣлянъ и что само правительство увѣдомило объ этомъ префекта. Даже въ парламентѣ не всегда различали то, что можно говорить, и о чемъ слѣдуетъ помолчать".
"Конечно, не слѣдуетъ обманывать страну такъ же, какъ этого не нужно дѣлать въ отношенiи армiи. И та, и другая не прощаютъ обмана; когда подобный обманъ раскрывается, то онѣ жестоко за это мстятъ: мы только что видѣли въ Европѣ поражающiе примѣры этого. Но это не значитъ, что можно все говорить и что безразлична сама манера, какъ говорить. Объясните населенiю, что нацiональная оборона требуетъ, чтобы весь коммерческiй флотъ былъ предназначенъ для перевозки американскихъ войскъ, и что вслѣдствiе этого придется терпѣть больше лишенiй въ продовольствiи; оно это пойметъ и покорится этой неизбѣжности. Отдайте же рѣзкiй приказъ: уменьшить аппетиты — и населенiе будетъ возмущено. Въ теченiе трехъ лѣтъ Германiя выдерживала съ поразительной стойкостью величайшiя лишенiя, потому что народнымъ массамъ путемъ многочисленныхъ гезетныхъ статей, публичныхъ рѣчей агентовъ правительства и лекцiй странствующихъ лекторовъ было выяснено значенiе требуемыхъ жертвъ".
Подъемъ нацiональнаго чувства въ массахъ явленiе очень сложное. Чѣмъ культурнѣе эти массы, тѣмъ понятнѣе для нихъ общегосударственныя нужды. Когда русскiй крестьянинъ-солдатъ въ 1917 году не захотѣлъ драться на фронтѣ, потому что врагъ былъ еще далеко отъ его деревни, мы могли убѣдиться воочiю въ томъ, насколько чуждъ былъ ему сознательный патрiотизмъ британца, француза, нѣмца. Этотъ же русскiй крестьянинъ въ теченiе трехъ предшествующихъ лѣтъ хорошо дрался въ рядахъ армiи, пока соцiальная жизнь страны шла въ привычныхъ для него рамкахъ. Но какъ только революцiя сломала этотъ привычный для него обиходъ, предъявила къ нему требованiе къ активному, сознательному патрiотизму, онъ оказался совершенно несостоятельнымъ.
Сознательный, активный патрiотизмъ воспитывается въ теченiе нѣсколькихъ поколенiй. Переживаемая нынѣ Россiей смута, заставляющая призадуматься надъ судьбами нашего отечества даже обывателя самаго глухого захолустья, послужитъ отличнымъ воспитателемъ народнаго самосознанiя. Поэтому можно съ увѣренностью утверждать, что возрожденiе Россiи не будетъ протекать среди такого же безразличiя массъ, какое имѣло мѣсто раньше.
Событiя послѣднихъ лѣтъ побуждаютъ очень многихъ относиться съ большимъ пессимизмомъ къ боевымъ качествамъ русской армiи.
Мы не будемъ ссылаться на побѣдоносную исторiю русской армiи со времени создателя ея Петра Великаго, хотя подобная ссылка сама по себѣ можетъ заставить призадуматься пессимистовъ. Измѣненiе основныхъ чертъ народа не происходитъ въ теченiе одного-двухъ десятковъ лѣтъ. Мы предложимъ вниманiю отзывъ о свойствахъ русской армiи, формулированный въ Германскомъ Большомъ Генеральномъ Штабѣ въ 1913 году. Въ вопросѣ, подобномъ нами разсматриваемому, русскому изслѣдователю очень трудно сохранить научную объективность. Въ этомъ случаѣ особенно вѣрно положенiе, что наблюдающiй со стороны видитъ яснѣе. Когда же таковымъ является такой внимательный наблюдатель, какъ Германскiй Большой Генеральный Штабъ, отдававшiй себѣ отчетъ о серьезности назрѣвающей войны съ Россiей, когда мнѣнiе этого наблюдателя высказано до тѣхъ фактовъ, которые въ общихъ чертахъ подтвердили его заключенiе, то послѣднiе получаютъ не только большой интересъ, но и большую научную цѣнность. Въ своемъ трудѣ "Der Deutsche Generalstab in Vorbereitung und Durchfurung des Weltkrieges" генералъ фонъ Куль, одинъ изъ видныхъ работниковъ Германскаго Большого Генеральнаго Штаба[4] приводитъ слѣдующую оцѣнку боевыхъ свойствъ русской армiи, изложенную въ документахъ этого штаба въ 1913 году.
"Армейскiя операцiи русскихъ будутъ такъ же, какъ и раньше, медлительными. Нельзя ожидать быстраго использованiя русскими военноначальниками выгодной оперативной обстановки такъ же, какъ быстраго и точнаго выполненiя войсками приказаннаго маневра. Тренiя, которыя возникаютъ во всѣхъ инстанцiяхъ при отдачѣ, передачѣ и исполненiи оперативныхъ приказанiй очень велики. Вслѣдствiе этого при встрѣчномъ столкновенiи съ русскими нѣмецкое командованiе можетъ позволить себѣ такiе маневры, на которые оно при равноцѣнномъ противникѣ рѣшаться не должно
История Первой мировой войны в отечественной и зарубежной литературе в основном представлена работами, анализирующими преимущественно военно-политическую, стратегическую, оперативно-тактическую и социально-экономическую составляющие. Социологическая и социально-психологическая сторона проблемы, связанная с изучением войны как социального явления, оставалась, как правило, вне поля зрения исследователей. А между тем сущность причин, по которым Россия по окончании Первой мировой войны не оказалась ни в лагере победителей, ни в стане побежденных, лежит именно в области анализа ее «живой силы» — психического состояния и социального самочувствия военнослужащих на фронте и гражданского населения в тылу.Этот пробел во многом восполняется фундаментальной работой, принадлежащей перу русского военного теоретика Николая Николаевича Головина (1875-1944).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Докладъ, прочитанный 1-го марта 1934 года.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) — видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче — исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) – видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче – исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
1968 год ознаменовался необычайным размахом протестов по всему западному миру. По охвату, накалу и последствиям все происходившее тогда можно уподобить мировой революции. Миллионные забастовки французских рабочих, радикализация университетской молодежи, протесты против войны во Вьетнаме, борьба за права меньшинств и социальную справедливость — эхо «долгого 68-го» продолжает резонировать с современностью даже пятьдесят лет спустя. Ричард Вайнен, историк и профессор Королевского колледжа в Лондоне, видит в этих событиях не обособленную веху, но целый исторический период, продлившийся с середины 1960-х до конца 1970-х годов.
В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.