Мятежный корабль - [50]

— Нет, — ответил ему Миллс, — я узнаю голос Манимаст; она зовет своих детей.

Удача подбодрила таитян; надо было доводить дело до конца и прежде всего разъединить Миллса и Мак-Коя. Двое из них спрятались в хижине Мак-Коя, а Тетаити побежал к нему с сообщением, что в его доме хозяйничают скрывавшиеся в лесу Тимоа и Нехау. Мак-Кой поспешил к себе, желая накрыть воров на месте преступления. Едва он ступил на порог, раздался выстрел, но пуля пролетела мимо.

Мак-Кой помчался обратно к Миллсу, рассказал ему о случившемся и посоветовал, не теряя времени бежать в лес. Однако Миллс, всегда хорошо относившийся к таитянам и пользовавшийся их любовью, не видел оснований бежать и не послушался Мак-Коя. Тот не стал терять времени на уговоры и отправился разыскивать Кристиена, но нашел его уже мертвым. Тогда Мак-Кой зашел за Кинталем (который уже знал о нападении и успел послать свою жену с поручением предупредить всех товарищей) и вместе с ним спрятался в лесах.

Тем временем опьяненные запахом крови таитяне продолжали избиение белых. Следующей их жертвой оказался слишком доверчивый Миллс. За ним погиб и Мартин.

Один из таитян, по имени Тенина, чувствовавший особое расположение к Броуну, хотел, повидимому, его спасти. Он первый вошел в хижину Броуна и, выстрелив в него холостым зарядом, быстро произнес:

— Сделай вид, что ты мертв.

Броун упал, но настолько растерялся, что сейчас же вскочил на ноги и попытался убежать. Меналеа убил его.

В это утро я работал на своей плантации, находившейся несколько в стороне от остальных, за группой скал. Я слышал только первый выстрел и ничего не подозревал о происходившем до тех пор, пока жена Кинталя не прибежала ко мне и не спросила:

— Почему ты работаешь в такое время?

Не понимая в чем дело, я последовал за ней, почти сразу же наткнулся на таитян и, подозревая недоброе, скрылся в лесу. Через несколько часов, думая, что все уже успокоилось, я решил вернуться в деревню. Не успел я подойти к ней, как таитяне заметили меня и бросились мне навстречу. Я снова побежал по направлению к лесу. Бегал я тогда хорошо, и расстояние между мной и моими преследователями все время увеличивалось. Я уже считал себя спасенным, как вдруг пуля пробила навылет мое плечо. Я упал и через несколько секунд увидел занесенный над моей головой ружейный приклад. Мне удалось отвести удар рукой и вскочить на ноги. Собрав последние силы, я снова бросился бежать. Преследователи увидели, что мне, пожалуй, удастся ускользнуть; так как лично против меня они ничего не имели, то предложили мне вернуться в деревню, обещая не трогать меня. Я так обессилел от раны, что решил принять их предложение.

Меня привели в дом Кристиена, где я нашел его труп. Туда же через некоторое время пришел Юнг, которого таитянки спрятали на время кровопролития; по их усиленным просьбам, ему также гарантировали безопасность.

Мак-Кою и Кинталю удалось благополучно скрыться в лесах.

Таитяне праздновали победу, но наслаждались ею недолго. Уже на следующий день они начали ссориться между собой; они никак не могли притти к согласию относительно распределения жен, мужья которых были убиты.

Дело кончилось тем, что Меналеа пристрелил Тимоа в то время, как тот сидел рядом с бывшей женой Кристмена и аккомпанировал на флейте ее пению. На следующий день тот же Меналеа напал на Тетаити, пытавшегося утешить огорченную смертью Тимоа таитянку, и убил бы и его, если бы не вмешались женщины. Меналеа, боясь оставаться в деревне, убежал в лес и присоединился к Кинталю и Мак-Кою. Те отнеслись к нему с подозрением, но, узнав, что число их врагов уменьшилось, почувствовали себя более уверенно. Как-то днем они появились на гребне скал, господствовавших над поселком, и дали по нему несколько выстрелов из своих ружей, сильно испугав таитян. Они пришли ко мне и попросили передать моим скрывавшимся в лесу товарищам, что те могут спокойно вернуться в деревню при том условии, если они убьют Меналеа. Меналеа был действительно убит, но Кинталь и Мак-Кой не решились довериться таитянам, которых они всегда притесняли, и продолжали прятаться в лесу.

Положение оставалось очень напряженным, но женщины нашли из него довольно своеобразный выход. Ночью, во время сна своих мужей, они отрубили им головы и наутро принесли их мне. Так погибли последние из отправившихся с нами таитян. Это произошло 3 октября 1793 года.

Мы немедленно дали знать Кинталю и Мак-Кою, что они могут спокойно вернуться.

Вечером мы устроили торжественные похороны. Трупы чернокожих были преданы сожжению. Вокруг погребального костра женщины, как предписывал этикет, пели похоронные песни, причитали, рвали на себе волосы.

Тела наших товарищей мы похоронили в расположенных рядом могилах.

Из захваченной с «Баунти» библии я прочел несколько псалмов.

Нас осталось на острове четверо мужчин, девять женщин и несколько детей. В течение приблизительно года все шло наилучшим образом. Мы занимались обработкой полей, разводили ямс, чай и табак, ловили рыбу, устраивали западни для диких свиней. Женщины помогали нам во всех работах.

Причиной, нарушившей мирное существование, явилось опять поведение Мак-Коя и Кинталя. Они относились к женщинам, как к рабыням, и нередко колотили их. В конце концов таитянки начали жалеть о своих мужьях и думать о том, не сделали ли они ошибки, убив их.