Мятежный корабль - [30]

После обеда я почувствовал себя плохо, так как на мою долю достался очень жирный кусок желудка макрели. После захода солнца я роздал на ужин сухари и воду.

Четверг 11. Ночь все провели очень плохо, и наутро я обнаружил резкое ухудшение в состоянии здоровья большей части моих спутников, что меня очень обеспокоило. Крайняя слабость, распухшие ноги, худые, изможденные лица, сонливость, апатия — таковы были печальные симптомы, предвещавшие их близкий конец. Боцман довольно наивно заметил, что, по его мнению, у меня вид еще хуже, чем у всех остальных. Простота, с которой он мне высказал свое мнение, позабавила меня, и я ответил ему более приятным комплиментом.

В полдень я установил, что мы находимся на 9°41′ южной широты. Вместе с тем я был почти уверен, что мы уже миновали меридиан, проходящий через восточную оконечность острова Тимор. Это известие вызвало радость всех моих спутников.

Под вечер мы снова увидели большое количество разных птиц, служивших указанием на близость земли. На закате мы внимательно осмотрели горизонт; в этот вечер мы поймали олушу, которую я решил сохранить на завтрашний обед. Я установил порядок вахт на всю ночь.

Пятница 12. Можно себе представить нашу радость, когда в три часа утра мы увидели остров Тимор. Я приказал держать курс по ветру, и до рассвета мы плыли к северо-северо-востоку. К восходу солнца мы были приблизительно в двух милях от берега.

Я не в силах выразить то радостное чувство, какое мы испытали при виде столь желанной земли.

Я не знал в точности, где именно находится голландское поселение, имевшееся на этом острове; у меня было лишь смутное представление, что оно расположено в его юго-западной части. Поэтому с наступлением дня я повернул к северо-северо-западу, и мы двинулись вдоль берега.

Вид острова был чрезвычайно привлекателен: густые леса все время чередовались с зелеными лугами. В глубине острова виднелись горы, но прибрежная часть была низкая.

Около полудня мы заметили, что берег стал более высоким; несколько мысов выдавалось далеко в море. Страна нам казалась прекрасной; она изобиловала великолепными ландшафтами; местами встречались возделанные участки. Однако за все утро мы увидели лишь несколько маленьких хижин, из чего я заключил, что в этой части острова вовсе не было европейцев.

Море с силой разбивалось о берег, и высадка не представлялась возможной. В полдень мы миновали высоко возвышавшийся над водой скалистый мыс.

К обеду я роздал обычные порции сухарей и воды и, кроме того, разделил между всеми пойманную накануне птицу; врачу и Лебогу я дал в дополнение по небольшому количеству вина.

Весь день мы продолжали плыть вдоль низкого, покрытого лесом берега.

Суббота 13. На горизонте начали скопляться тучи, и поднялся свежий ветер.

Около двух часов пополудни, после того, как нас основательно потрепало, мы заметили обширную бухту с прекрасным входом в нее, имевшим в ширину две или три мили. Я приказал бросить якорь в восточной части бухты у песчаного берега, на котором мы увидели хижину, собаку и несколько домашних животных. По моему распоряжению боцман и канонир немедленно высадились на землю.

Через некоторое время они вернулись в сопровождении пяти туземцев. Боцман и канонир сообщили мне, что в хижинах были обнаружены две семьи индейцев, причем женщины встретили их с редкой даже для Европы вежливостью. От туземцев я узнал, что голландский губернатор живет в месте, называемом Купанг, находящемся не очень далеко отсюда в юго-западной части острова. Я знаками предложил одному из туземцев сесть в нашу шлюпку, чтобы указывать нам дорогу к резиденции губернатора, и дал ему понять, что он получит за это вознаграждение; он охотно согласился и занял место в шлюпке.

Индейцы обладали весьма смуглой кожей; волосы у них были длинные и черные. Одежда состояла из четырехугольного куска ткани, обмотанного наподобие пояса вокруг бедер; за пояс был заткнут большой нож. На голове они носили платок, а к шее подвязывали второй платок с концами, соединенными таким образом, что получалось нечто вроде мешка, служившего им для хранения запаса бетеля, который они все время жевали. Они принесли нам несколько ломтей сушеного мяса черепахи и колосья маиса; последнее блюдо нам весьма понравилось; мясо же черепахи оказалось таким жестким, что его можно было есть только размочив в теплой воде. Если бы мы остались здесь на некоторое время, туземцы наверное снабдили бы нас и другими видами продовольствия; однако из боязни что наш проводник передумает, я решил тотчас же двинуться дальше, и мы подняли парус.

Проводник вел шлюпку вдоль самого берега. До наступления ночи мы шли под парусом, но затем ветер стих, и нам пришлось прибегнуть к веслам. Не без удивления я обнаружил, что мы были еще в состоянии с ними управляться. Около десяти часов вечера я увидел, однако, что мы продвинулись на очень небольшое расстояние, и приказал бросить якорь. Впервые за все время я роздал на ужин по двойной порции сухарей и понемногу вина.

Воскресенье 14. В час пополуночи, после трех часов спокойного сна, мы снялись с якоря и продолжали путь вдоль западного берега.