Мяч, оставшийся в небе - [146]

Шрифт
Интервал

Цветы пестрят, — лишь одному Жан-Полю
За это не даёте вы житья!
Неужто он такой достоин платы
И грешен в том же, в чём другие — святы?
24 октября 2001

Ислам

Исламу доподлинному исполать!
Нормальный Ислам до сих пор
Ещё никогда не стремился взорвать
Страсбургский собор!
Своих мусульманин держался идей,
Закону служил своему,
И образы Будды — до нынешних дней
Ничем не мешали ему.
Так что же его переучивать стали
Пришельцы из той оскандаленной дали?
Чего не просил — за него исполнять?
Народы пасти… Самочинно детали
В колёсиках солнца — менять!!!
Ужели их всех медресе воспитали?
Корана — шакалы — в глаза не видали.
«Восток дело тонкое», да не для них…
А ты, правоверный, заутра, не дале, —
Загинешь заложником свор подрывных
И «гуру», — охаявших ране
Священный классический стих!
Но, путь потеряв в ваххабитском тумане,
Угрозу и ты усмотрела в Коране,
Земля? Ты всё грезишь? Проснуться пора:
В Европе, — в её опрокинутом зеркале,
Евангелие пересмотру подвергли!
А там — подменили Коран!
Ты видишь, как всё СОВПАДАЕТ покуда? —
Христос — «неугоден»! Разжалован Будда!
Ан — вот и Аллах разонравился «гуру»
(И людям, что «гуру» поверили сдуру).
В редчайший пустынный колодец — не плюй!
Не с Богом воюй; с демагогом воюй,
С подлогом воюй, баламут!
Зачем на Ислам ополчаться? Ослам
Понятно, что воду мутит — не Ислам,
А люди — никак не поймут!
Мы пили коктейли из правды и лжи,
Мы видели многих пустынь миражи,
Мы сами размножили их тиражи,
А всё ещё нам невдомёк,
Что есть у всего и у вся — двойники,
Которые пишут за нас дневники,
Которые сталкивают материки,
Которые травят Восток!
И рвут, и кромсают кромсанием рьяным
«Святое писание» вместе с Кораном,
Чтоб, Западу вздыбленному под стать,
«Продвинутость» — глыбе Востока придать.
Но «Запад есть Запад, Восток есть Восток,
И с места они не сойдут».
А коли сойдут — ни за грош пропадут
И друг друга в веках не найдут.
Что ж. Если их звёзды закатятся дружно,
То это, наверно, кому-нибудь нужно?
Не зря же, — лаская «отдельную личность», —
Мятежные стаи жрецов
Так возненавидели СВОЕОБЫЧНОСТЬ,
Что с целых народов стирают, — сдирают! — ЛИЦО!
Им «личность» важна? А какие там «личности»,
Когда не останется своеобычности?
Всего-то и толку: с натурой порвав,
Раздать одинаковым маскам — права
За то, что безмозглы! За то, что безлики!
За то, что под клики,
Искусственно стравленных ими задир,
Нацелясь изгадить Зенит, испохабить Надир, —
Убили, с орбиты свели,
С карты Космоса стёрли — великий,
Единственный и прекрасный,
Таинственно-многообразный,
В часы Вдохновения Господом созданный, мир!
11–21 ноября 2001

Его мотивы

Памяти Гейне

Ботфорты бы мне — Скороходы!
Скорей, через горы и воды,
Помчал бы я, с ветром играя,
В края, где живёт дорогая.
        Я видел её в сновиденье:
        В обиде, в беде, в изможденье…
        И, в силу былого знакомства,
        Простил ей всё вероломство.
…На палубу лёгкого судна
Ступил я неслышно… Как чудно
Его относило волною!
И снова — ОНА предо мною!
        Пейзажами
        Быстро пейзажи
        Сменялись на людях…
        Меня же
        Прекрасная дама так мило
        У ног своих сесть пригласила!
Я стал уверять её с жаром,
Что верен обманчивым чарам…
Что скучно в Лапландии людям…
Что скоро мы в Индии будем…
        Навстречу неслась деревенька
        Вся в зелени майской…
                ________
                            Давненько
Расстались мы оба со светом.
И сами не знали об этом.
Февраль 2002

Пиршество

He только вешняя фиалка
В Элладе сладостно цвела,
Но иногда и аморалка
Элладе свойственна была.
А мы привыкли прибедняться,
Свою природу унижать,
Чтоб на фиалку не равняться,
Но аморалку — поддержать!
В глубь незапамятного века
Шагнув на свет Искусства грека
(Какой чудесный променад!),
Но взявши на вооруженье
Не творчество, а разрушенье,
Не Красоту, но — разложенье
Распутных празднеств и менад,
Мы повторили бы Античность,
Но, только, разница одна:
В ней пламенела симпатичность.
В нас — отвратительность видна.
Венчай же нас, пацан, венцами
Из лучших роз! Удрал, дурак?
Так увенчаемся же сами!
Мы олимпивцы — так и так!
Мы перепели бы Орфея
(С той разницей при сходе в ад,
Что он вернулся без трофея,
А нас — не выпустят назад…)
Эван эвоэ! Дайте чаши!
Где наши всё-таки венцы?
Невольник Фирс, — где тирсы наши?
Где ники? оскары? тельцы?
He прерывайте пир во время…
Чего? (Но это не по теме!)
Под миллиард подайте кружку!
Чем милостей от Феба ждать, —
Айда — увенчивать друг дружку
И грешным златом награждать!..
Споём про грецкий променад,
Про аморалку, про менад,
Про мощный хор без Корифея
И про Элладу без Орфея!
(Он слишком верен, слишком чист.
Он Грецию не выражает,
А тяготит и унижает!
Пора поднять его на свист!)
Эван эвоэ! Дайте чаши!
Где наш трагический венец?
Где эллинство? Где тирсы наши?
Где ФИРСЫ наши, наконец?!
        — Фирс болен. Голод и озноб.
        Он хлеба не видал полгода.
        — А мы с утра не ели мёда:
        Неси ж нам сладкое, Эзоп!
… То глуше клики, то звучней…
А мне казалось, мне сдавалось,
Что пиршество не прерывалось
«От Ромула до наших дней».
Март, 2002

На приватизацию русского леса

Страна сгорела, но не вся.
И решено в итоге
Сдать поджигателям леса
В награду за поджоги!
        Рать думская не может, чтоб
        Вконец не осрамиться,

Еще от автора Новелла Николаевна Матвеева
Стихи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


«Когда трубач отбой сыграет…»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мой караван. Избранные стихотворения (сборник)

Новелла Матвеева – замечательный русский поэт, бард, драматург, литературовед. Ее поэзия органично сочетает в себе лиричность и романтический темперамент, неистощимость фантазии и тягу к экзотике, грусть о несовершенстве и несправедливостях в нашей жизни. Евгений Евтушенко сравнивает поэзию Матвеевой с кораблем Александра Грина под алыми парусами, а саму Новеллу называет Ассолью с волшебным голосом.


Рекомендуем почитать
Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).


Страсть к успеху. Японское чудо

Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Джоан Роулинг. Неофициальная биография создательницы вселенной «Гарри Поттера»

Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.


Ротшильды. История семьи

Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.


Баланс столетия

«Баланс столетия» — это необычайно интересное мемуарное повествование о судьбах той части русской интеллигенции, которая не покинула Россию после Октябрьского переворота, хотя имела для этого все возможности, и не присоединилась к «исходу 70-х годов». Автор книги — известный искусствовед, историк и писатель Н. М. Молева рассказывает о том, как сменявшиеся на протяжении XX века политические режимы пытались повлиять на общественное сознание, о драматических, подчас трагических событиях в жизни тех, с кем ассоциировалось понятие «деятель культуры».


Анатолий Зверев в воспоминаниях современников

Каким он был — знаменитый сейчас и непризнанный, гонимый при жизни художник Анатолий Зверев, который сумел соединить русский авангард с современным искусством и которого Пабло Пикассо назвал лучшим русским рисовальщиком? Как он жил и творил в масштабах космоса мирового искусства вневременного значения? Как этот необыкновенный человек умел создавать шедевры на простой бумаге, дешевыми акварельными красками, используя в качестве кисти и веник, и свеклу, и окурки, и зубную щетку? Обо всем этом расскажут на страницах книги современники художника — коллекционер Г. Костаки, композитор и дирижер И. Маркевич, искусствовед З. Попова-Плевако и др.Книга иллюстрирована уникальными работами художника и редкими фотографиями.


Марк Бернес в воспоминаниях современников

В книге собрано и соединено воедино все самое ценное о замечательном артисте и певце, создателе собственного и любимого народом «песенного мира» Марке Наумовиче Бернесе. Его игра отличалась жизненной правдивостью, психологической точностью и глубиной, обаянием, мягким юмором. Широкую известность актер получил после выхода кинофильма «Человек с ружьем», в котором исполнил песню «Тучи над городом встали».Издание знакомит с малоизвестными материалами: неопубликованными письмами, различными документами, которые раньше не могли быть обнародованы из-за цензурных запретов, воспоминаниями и свидетельствами современников.


Волшебство и трудолюбие

В книгу известной писательницы и переводчика Натальи Петровны Кончаловской вошли мемуарные повести и рассказы. В своих произведениях она сумела сберечь и сохранить не только образ эпохи, но и благородство, культуру и духовную красоту своих современников, людей, с которыми ей довелось встречаться и дружить: Эдит Пиаф, Марина Цветаева, хирург Вишневский, скульптор Коненков… За простыми и обыденными событиями повседневной жизни в ее рассказах много мудрости, глубокого понимания жизни, истинных ценностей человеческого бытия… Внучка Василия Сурикова и дочь Петра Кончаловского, она смогла найти свой неповторимый путь в жизни, литературе, поэзии и искусстве.