Мяч, оставшийся в небе - [120]

Шрифт
Интервал

Особенный! Как на голову снег!
Другим нельзя. А это лжёт — правдивец.
Подглядывает — честный человек!»
1966

Питер Брейгель Старший

Поэма

Хула великого мыслителя угоднее Богу,
чем корыстная молитва пошляка.
Ренан

В палаццо и храмах таятся,
Мерцая, полотна и фрески.
Зажгла их рука итальянца
И скрылась в их царственном блеске…
Даль в дымке, одежды цветущи,
Фигуры ясны, но не резки.
На ликах
Огня и покоя
Слиянием — кто не пленится!
И все же (строка за строкою)
Всегда (за страницей страница)
Я Питера Брейгеля буду
Злосчастная ученица.
Ах, лучше бы мне увязаться
Вослед за классическим Римом!
Не так-то легко и солидно
Брести по пятам уязвимым,
Ранимым… За Брейгелем Старшим,
За Брейгелем неумолимым.
Прозренья его беспощадны,
Сужденья его непреложны.
Его дураки безупречны,
Его богомольцы — безбожны,
Его отношения с вечной
Бессмертной Гармонией — сложны.
Его плясуны
К небосводу
Пудовую ногу бросают,
Как камень из катапульты…
Старухи его
Потрясают
Лица выражением тыльным
На пиршестве жизни обильном.
…Однажды
За ветками вязов,
Меж сонных на солнышке хижин,
Увидел он пир деревенский.
И понял, что пир — неподвижен.
И только, пожалуй, бутыли
На этом пиру не застыли.
Увидел детину-танцора.
И красками в памяти выжглось,
Что фортелей в танце — изрядно,
Но главное в нём — неподвижность.
А с публикой тоже неладно,
И главное в ней — неподвижность.
Нежнейшие краски на грубых
Фигурах. На прочных жилищах.
Мадам с кошельком на шнурочке
(Мол, знайте, что мы не из нищих!),
И завтрашний бюргер (к вам боком)
С его наставительным скоком.
Той скачущей пары напору
Противиться — сил не достанет!
Ещё бы! — и выскочки оба,
И выскочить рады на танец,
Затем, чтобы, взрезав пространство,
Совсем ускакать из крестьянства…
Молчанье росло, невзирая
На стук деревянных бареток.
Был танец такой деревянный —
Как пляска хмельных табуреток!
И ста языков заплетанье…
И всё это — разве не тайна?
И молния быстрой догадки,
Что некий мясник мимолётен,
Как пёрышко, как сновиденье!
Хотя предостаточно плотен,
И нет на лице трепетанья.
Не странность ли это? Не тайна?!
Сплошной, носовой, анонимный
И ханжеский гомон волынок
Зудел, обволакивал танец
Волной звуковых паутинок…
Но странным молчанием тянет
От гульбищ на этих картинах.
И слышу: как музыка листьев —
(Тишайшая!) — голос пронёсся:
«Те фортели были недвижны
Задолго до их переноса
На Брейгелевы полотна!
То, плотное — было бесплотно!..»
                ________
Симпатией приятной
К художнику влеком,
Хохочущий Заказчик
Бряцает кошельком.
         Он ехал из Брабанта, —
         Звенели стремена,
         Позвякивали шпоры,
         Как звякает казна.
Звенела вся лошадка:
Ступив на поворот,
Копилочною щелью
Ощеривала рот.
         Он ехал из Брабанта, —
         Пунцовый от вина…
         И нёс
         Весенний ветер
         С деревьев семена…
…Он смотрит на картину.
Он пятится назад.
Он бьёт себя по ляжкам
(И ляжки вдруг звенят).
         Он мастера находит,
         В простой беседе с ним,
         То Брейгелем Мужицким,
         То Брейгелем Смешным…
                       ________
Воистину, зрелища явны:
Кто стал бы скрывать показное?
На публике зрелища зреют,
Как рожь под ударами зноя.
Тем более дорого стоит,
Кто тайное в явном откроет.
О, каверзный Брейгель!
Простейшие пьянки и пляски,
Как жуткую тайну, открыл он.
Как заговор, предал огласке.
И взгляд уловил моментально,
Что это действительно — тайна.
Не тайна — пещеры драконов
И пропасти чёрной Гекаты:
Таинственен
Подслеповатый,
Приплюснутый,
Тусклый,
Бессвязный,
Создания перл компромиссный,
Творенья венец безобразный.
Таинственно всё, что ничтожно.
Таинственно,
Невероятно!
Понятьем объять невозможно.
И, значит, оно необъятно!
Великое измеримо.
Ничтожное необъятно.
Бессмертие вовсе не странно,
Но смерть изумляет, ей-богу!
…Прогнать ее тщась,
Неустанно
Названивал Брейгель тревогу:
Верёвки на всех колокольнях,
Звоня,
Оборвал понемногу…
Как блики на пряжках башмачных,
Как срезки мертвецкой фланели,
Как сыр, — у натурщиков жутких
Створоженно бельма тускнели,
В последней картине «Слепые»,
Застыв на последнем пределе.
С тех пор,
Подвернувшись попутно,
«Слепых» принимает канава:
Извечно, ежеминутно…
Но где же Гармония, право?
Где длинные трубы-фанфары,
Звучащие так величаво?!
           ________
Ступает Гармония ровно,
Нигде не сбивается с шага.
Один её взор,
Безусловно,
Для нас наивысшее благо!
А плащ её — ветер весенний
Для целого Архипелага.
Верна, постоянна, урочна,
Как Разум, Душа и Святыня.
Но жаль: не указано точно,
Где именно
Эта богиня
Слоняется?
Лес?
Катакомбы?
Край пропасти?
Пустошь?
Пустыня?
Я карту дорог раскатаю,
Я путь её, в шутку, размечу…
А спросят: «Гармония — сказка?»
«Чистейшая правда!» — отвечу,
Но я-то пока не питаю
Надежды на личную встречу.
А есть же на свете — ей-богу! —
Счастливчики, вещие люди:
Они ежедневно, помногу,
По их показаниям судя,
Гармонию зрят!
И свободно
Об этом калякают чуде!
Ну что же!
К юродивым часто
Нисходит святой в ореоле.
По-свойски: с какой-нибудь пастой
Иль мазью от мелочной боли…
А вместо святого явиться
Не может Гармония, что ли?
Но даже прохвосты (обычно
Причастные каждой святыне,
А им-то уж точно и лично
Известны приметы богини!)
Не чаю, когда разобяжут
И где ее встретить — подскажут.
Гармония!
В мире не мирном,
Скрипящем, наморщенном, сложном,

Еще от автора Новелла Николаевна Матвеева
Стихи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


«Когда трубач отбой сыграет…»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мой караван. Избранные стихотворения (сборник)

Новелла Матвеева – замечательный русский поэт, бард, драматург, литературовед. Ее поэзия органично сочетает в себе лиричность и романтический темперамент, неистощимость фантазии и тягу к экзотике, грусть о несовершенстве и несправедливостях в нашей жизни. Евгений Евтушенко сравнивает поэзию Матвеевой с кораблем Александра Грина под алыми парусами, а саму Новеллу называет Ассолью с волшебным голосом.


Рекомендуем почитать
Явка с повинной. Байки от Вовчика

Владимир Быстряков — композитор, лауреат международного конкурса пианистов, заслуженный артист Украины, автор музыки более чем к 150 фильмам и мультфильмам (среди них «Остров сокровищ», «Алиса в Зазеркалье» и др.), мюзиклам, балетам, спектаклям…. Круг исполнителей его песен разнообразен: от Пугачёвой и Леонтьева до Караченцова и Малинина. Киевлянин. Дважды женат. Дети: девочка — мальчик, девочка — мальчик. Итого — четыре. Сыновья похожи на мам, дочери — на папу. Возрастная разница с тёщей составляет 16, а с женой 36 лет.


Вышки в степи

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Всем спасибо

Это книга о том, как делается порнография и как существует порноиндустрия. Читается легко и на одном дыхании. Рекомендуется как потребителям, так и ярым ненавистникам порно. Разница между порнографией и сексом такая же, как между религией и Богом. Как религия в большинстве случаев есть надругательство над Богом. так же и порнография есть надругательство над сексом. Вопрос в том. чего ты хочешь. Ты можешь искать женщину или Бога, а можешь - церковь или порносайт. Те, кто производят порнографию и религию, прекрасно видят эту разницу, прикладывая легкий путь к тому, что заменит тебе откровение на мгновенную и яркую сублимацию, разрядку мутной действительностью в воображаемое лицо.


Троцкий. Характеристика (По личным воспоминаниям)

Эта небольшая книга написана человеком, «хорошо знавшим Троцкого с 1896 года, с первых шагов его политической деятельности и почти не прекращавшим связей с ним в течение около 20 лет». Автор доктор Григорий Зив принадлежал к социал-демократической партии и к большевизму относился отрицательно. Он написал нелестную, но вполне объективную биографию своего бывшего товарища. Сам Троцкий никогда не возражал против неё. Биография Льва Троцкого (Лейба Давидович Бронштейн), написанная Зивом, является библиографической редкостью.


Дракон с гарниром, двоечник-отличник и другие истории про маменькиного сынка

Тему автобиографических записок Михаила Черейского можно было бы определить так: советское детство 50-60-х годов прошлого века. Действие рассказанных в этой книге историй происходит в Ленинграде, Москве и маленьком гарнизонном городке на Дальнем Востоке, где в авиационной части служил отец автора. Ярко и остроумно написанная книга Черейского будет интересна многим. Те, кто родился позднее, узнают подробности быта, каким он был более полувека назад, — подробности смешные и забавные, грустные и порой драматические, а иногда и неправдоподобные, на наш сегодняшний взгляд.


Иван Васильевич Бабушкин

Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.


Невидимый град

Книга воспоминаний В. Д. Пришвиной — это прежде всего история становления незаурядной, яркой, трепетной души, напряженнейшей жизни, в которой многокрасочно отразилось противоречивое время. Жизнь женщины, рожденной в конце XIX века, вместила в себя революции, войны, разруху, гибель близких, встречи с интереснейшими людьми — философами И. А. Ильиным, Н. А. Бердяевым, сестрой поэта Л. В. Маяковской, пианисткой М. В. Юдиной, поэтом Н. А. Клюевым, имяславцем М. А. Новоселовым, толстовцем В. Г. Чертковым и многими, многими другими.


Анатолий Зверев в воспоминаниях современников

Каким он был — знаменитый сейчас и непризнанный, гонимый при жизни художник Анатолий Зверев, который сумел соединить русский авангард с современным искусством и которого Пабло Пикассо назвал лучшим русским рисовальщиком? Как он жил и творил в масштабах космоса мирового искусства вневременного значения? Как этот необыкновенный человек умел создавать шедевры на простой бумаге, дешевыми акварельными красками, используя в качестве кисти и веник, и свеклу, и окурки, и зубную щетку? Обо всем этом расскажут на страницах книги современники художника — коллекционер Г. Костаки, композитор и дирижер И. Маркевич, искусствовед З. Попова-Плевако и др.Книга иллюстрирована уникальными работами художника и редкими фотографиями.


Марк Бернес в воспоминаниях современников

В книге собрано и соединено воедино все самое ценное о замечательном артисте и певце, создателе собственного и любимого народом «песенного мира» Марке Наумовиче Бернесе. Его игра отличалась жизненной правдивостью, психологической точностью и глубиной, обаянием, мягким юмором. Широкую известность актер получил после выхода кинофильма «Человек с ружьем», в котором исполнил песню «Тучи над городом встали».Издание знакомит с малоизвестными материалами: неопубликованными письмами, различными документами, которые раньше не могли быть обнародованы из-за цензурных запретов, воспоминаниями и свидетельствами современников.


Волшебство и трудолюбие

В книгу известной писательницы и переводчика Натальи Петровны Кончаловской вошли мемуарные повести и рассказы. В своих произведениях она сумела сберечь и сохранить не только образ эпохи, но и благородство, культуру и духовную красоту своих современников, людей, с которыми ей довелось встречаться и дружить: Эдит Пиаф, Марина Цветаева, хирург Вишневский, скульптор Коненков… За простыми и обыденными событиями повседневной жизни в ее рассказах много мудрости, глубокого понимания жизни, истинных ценностей человеческого бытия… Внучка Василия Сурикова и дочь Петра Кончаловского, она смогла найти свой неповторимый путь в жизни, литературе, поэзии и искусстве.