Мы здесь живем - [46]

«Вечером 14 марта Риббентроп пригласил в Берлин президента Чехословакии Гаху и министра иностранных дел Хвалковского. Лишь после полуночи (в 1 час 15 минут 15 марта) их провели в имперскую канцелярию. Там они были встречены Гитлером и Риббентропом. <…> Нацистские заправилы были безжалостны. Они буквально терроризировали президента и министра иностранных дел суверенного государства: бегали за ними вокруг стола, совали им ручки и угрожали, что если Гаха и Хвалковский не подпишут предложенный им текст, то Прага завтра же будет в развалинах.

В 4 часа 30 минут утра Гаха, поддерживаемый только впрыскиваниями, решился наконец поставить свою подпись под документом, гласившим: „Президент Чехословацкого государства вручает с полным доверием судьбу чешского народа и чешской страны в руки фюрера Германской империи”. <…> Советский обвинитель обратился к Риббентропу с завершающим вопросом:

— Согласны ли вы со мной, что этого документа вам удалось добиться при помощи самого недопустимого давления и под угрозой агрессии? <…>

Какой же еще больший дипломатический нажим можно было оказать на главу суверенного государства? <…>

— Например, война» (ответ Риббентропа)» (С. 281–283).

«Ни в чем другом нюрнбергские подсудимые не были так едины, как в том, что Гитлер не силой завоевал Чехословакию, а получил ее в дар от Лондона и Парижа» (С. 273).

«Смертный приговор независимости Австрии был приведен в исполнение при полной поддержке Лондона. <…> Даже когда в Лондон поступило сообщение о вступлении войск в Вену, английские лидеры продолжали беседы с немецким послом „в чрезвычайно дружеских тонах”. Настолько дружеских, что Риббентроп пригласил британского министра иностранных дел посетить Германию. И тот принял это приглашение» (С. 272–273).

«Пока германский генеральный штаб разрабатывал план нападения на ту или иную страну, министерство иностранных дел должно было убаюкивать общественное мнение широковещательными заявлениями об уважении Германией суверенитета и территориальной неприкосновенности этой страны» (С. 283).

Мы не предлагаем читателю вместо «Гаха и Хвалковский» подставить «Дубчек и Свобода», заменить «пригласили» на «привезли» и т. п. Мы просто напоминаем, что сценарий с уважением суверенитета, территориальной неприкосновенностью, невмешательством во внутренние дела уже был поставлен и роли распределялись подобно нынешним.

III

Нынешняя «разрядка напряженности» характеризуется стремлением решить взаимосвязанные проблемы в комплексе. Кроме проблемы безопасности (в которой, каждая по-своему, заинтересованы обе стороны), в программу разрядки входят экономические и прочие контакты между двумя мировыми системами. Считается, что контакты: а) обеспечивают «мирное сосуществование»; б) взаимовыгодны; в) дают возможность людям и народам лучше понять друг друга.

Как бы отлично ни узнали некоторые рядовые советские граждане Запад — не от них зависит военная или экономическая политика, не от них зависит даже та информация о Западе, которая получит распространение в нашей стране. Речь идет даже не о туристах, а о журналистах, писателях — людях, которые должны были бы формировать общественное мнение. Сколько наших писателей ездили в Китай, как размалевывали сусальным золотом и народ, и его руководителей, и достижения! А потом, чуть не в один день, по команде «поворот все вдруг» стало все наоборот. Путешествовал писатель Виктор Некрасов по Америке и по Италии; его впечатления оказались несозвучными линии партии в тот момент — плохо это обернулось для Некрасова (так это еще в те времена, когда жив был «Новый мир», а теперь и до публикации несозвучных впечатлений дело не дойдет). А что увидят и узнают в СССР западные визитеры? — Парадный фасад. Посетила Фонда первомайский парад в Москве — эта театральная постановка перевернула ей душу, с тех пор Фонда считает себя знатоком прекрасной советской страны. Да не ей чета — Леон Фейхтвангер в 1937 году (!) умилялся энтузиазму счастливых московских граждан (сколько из них ночами ждали неурочного стука в дверь?). Со Сталиным беседовал, на одном из знаменитых процессов присутствовал — много он узнал и понял? А Орвеллу и Кестлеру и «железный занавес» не помешал узнать и понять сталинскую Россию. Чтобы понимать друг друга, надо хотеть понимать. А не хотеть торговать. Для понимания Советского Союза больше всяких контактов Западу дало бы чтение советской публицистики и периодики — включая самиздатскую «Хронику», самиздатскую публицистику.

Насколько можно судить по скудной информации, на Западе есть и сторонники, и противники экономических и прочих связей с социалистическими странами. Возможно, что и внутри советского правительства имеются разногласия на этот счет. В целом в линии советского правительства ощущается двойственное отношение к контактам с Западом: как говорится, и хочется и колется. В экономике, в технике сотрудничество с Западом Советскому Союзу не просто желательно — необходимо. Это золотая мечта социалистической системы хозяйства с самого ее возникновения. Пусть этот, загнивающий на корню, эксплуататорский, стоящий одной ногой в могиле (куда мы его и столкнем со временем) капитализм поможет нам вытянуть нашу экономику — разрушенную империалистической и гражданской войной; подрываемую вредителями-инженерами, наемниками проклятого капитала; понесшую неисчислимый урон в войне с Гитлером; не преодолевшую вековой отсталости по вине царизма; сожженную засухой; затопленную проливными дождями и вообще непрерывно преследуемую судьбой… По странной случайности, вместе с СССР на краю экономической пропасти оказывается любая страна, присоединяющаяся к мировой системе социализма, — будь то экономически развитая, не обремененная злокачественным наследием царизма Чехословакия или климатически благополучная, не пострадавшая от Второй мировой войны Куба. Социализм непрерывно достигает невиданных успехов, выполняет пятилетку в четыре года, без потерь убирает небывалый урожай, там и сям затевает стройки века и при этом руководствуется самым передовым и единственно верным марксистско-ленинским учением. А в это время капитализм потрясают кризисы, съедает стихия неуправляемого рынка, настигают все более глубокие экономические спады, разлагают национально-освободительные движения, день ото дня крепнущие классовые бои, раздирает борьба партий, и нет у него компаса в развитии — и все он не рухнет, проклятый! Черт ему ворожит! Так вот пусть этот вымирающий капитализм дает нам машины, заводы, хлеб, вообще построит нам материально-техническую базу коммунизма. Мы расплатимся — золотом за хлеб (до революции — хлебом платили), нефтью (если нам построят нефтеперерабатывающие заводы), газом (если дадут трубы), лесом (было бы чем вывозить его), да мало ли у нас добра, земля наша велика и обильна. Итак, СССР крайне заинтересован в экономическом содействии Запада. Кроме экономической необходимости тут, возможно, есть и военный расчет. Связав себя с СССР множеством связей, Запад, если и не будет ему союзником, то во всяком случае сохранит сочувственный нейтралитет в будущей войне Советского Союза с Китаем.