Мы — военные - [83]

«Студенты» майора Лыкова и в самом деле выходили из казармы. Их было двое: Владимир Клюшкин и Кузьма Калашников. Оба несколько дней назад повышены в звании — оба стали младшими сержантами. Они направляются за ворота и ждут Тамару Павловну.

Но вот Артюхин увез и преподавательницу и учеников. Звук мотора, постепенно затихая, растаял за холмом. Нет, не растаял, — его заглушил другой, более мощный гул. Это Дорожкин запустил дизель. Значит, с командного пункта поступило приказание включить радиолокатор. Что это: проверка боеготовности службы ПВО? Учебные полеты в трудных метеорологических условиях? Или настоящий нарушитель, воспользовавшись непогодой, вторгся в наши воздушные просторы?

Лыков с облегчением вздохнул. Так или иначе, но не висит больше над военным городком неприятная тишина. Рота живет своей обычной неспокойной жизнью.

Из клуба по направлению к бугру, где стояли боевые машины, мелькнула долговязая фигура Захарчука. Григорий спешил к локатору. Проводив его взглядом, Лыков направился в помещение радиостанции.

Заждется теперь его Марья Ивановна!..

ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Да, жизнь в маленьком военном городке продолжалась. Ни сборы в путь-дорогу закончивших срок службы и увольняемых в запас, ни прибытие в роту новичков, прошедших в полку предварительную подготовку, ни внезапная смерть офицера Крупени — ничто не могло нарушить ее размеренного ритма. По-прежнему не сводили внимательных глаз с бледно освещенных экранов радиолокаторов дежурные операторы, сосредоточенно выстукивали ключом дежурные радисты, остро отточенным карандашом наносили данные о воздушных целях планшетисты. Радиотехническая рота несла свою неусыпную службу по охране воздушных рубежей Отчизны.

Молодые солдаты быстро осваивались в новой обстановке. Однако опыта управления боевой техникой у них было мало. В старослужащих они видели всемогущих чародеев.

А чем не чародей, к примеру, старший оператор Николай Ветохин в глазах только что прибывшего в роту рядового Сергея Гречухи? Ведь это же просто удивительно, как он в огромном воздушном пространстве безошибочно находит каждый самолет! И не только находит, а в точности скажет, на каком расстоянии от радиолокатора он находится, на какой высоте, в каком направлении держит курс, с какой скоростью.

У Гречухи большая стриженая голова, широкий лоб с двумя глубокими морщинами. А подбородок маленький, острый. Гречуха хитрый: удивляется мастерству старшего оператора, а сам зорко присматривается к его работе. Глаза у новичка острые, как гвоздики, вбитые далеко один от другого. Они так и впиваются в каждую деталь индикатора, в каждое движение оператора.

— Товарищ младший сержант, а нельзя ли по импульсам точно определить тип самолета? — спрашивает новичок вкрадчиво.

— Почему же нельзя? — Ветохин отворачивается от микрофона, прикрывая его ладонью. — Можно.

Гречуха спохватывается, что во время работы вопросов оператору задавать не положено — лишь стой позади и наблюдай. Он замолкает, продолжая следить за всплесками на экране. Догадайся, где тут истребитель, где бомбардировщик «противника», а где просто облачко в небе!

По данным, которые младший сержант по телефону передает планшетисту, Гречуха пытается сообразить, что же делается в зоне действия локатора. Но куда там! Сплошные цифры и цифры… Теоретически Гречуха знал, что они должны означать, а вот дошло дело до практики — и сразу запутался в них.

Наконец с командного пункта поступает разрешение временно прекратить поиск и сопровождение воздушных целей. Ветохин более свободно, чем вовремя работы, располагается на вращающемся сиденье. Не выключив индикатора, он вместе с сиденьем делает полуоборот к молодому солдату. Другие операторы по примеру старшего тоже, как боксеры между раундами, сидят, расслабив мышцы, — отдыхают.

— Теперь, товарищ Гречуха, можно и побеседовать, — говорит Николай Ветохин. — Что вы хотели спросить?

Много вопросов заготовил Гречуха, но… Все внимание его невольно сосредоточивается на знаках и значках, сияющих на груди старшего оператора. Тут тебе и знак отличника, и значок оператора первого класса, и значок спортсмена-разрядника. Ну и нахватал отличий младший сержант! Не терялись, как видно, и те, что сидят рядом с ним, — ефрейтор Анатолий Ветохин, рядовой Васин.

Забью все вопросы по существу, Гречуха спрашивает:

— Трудно, товарищ младший сержант, заслужить вот это? — Острым подбородком он показывает на знаки.

— Не легко…

Как ни скромен Коля Ветохин, но пухлые губы его — право же непроизвольно — оттопыриваются с важностью. Ой, слава, слава, кому она не кружит голову!

Будто нечаянно, Коля приподнимает обшлаг рукава. Сверкнули часы на крученой металлической цепочке. Гречуха переводит взгляд на запястье младшего сержанта. Он успел уже узнать, что это за часы, однако говорит с наивной миной:

— Добрые часы. Не подарок случаем?

— Подарок, — небрежно роняет Коля. — От командующего…

Тут в разговор вступает Анатолий. Этого хлебом не корми, а дай высказаться. Речь свою он начинает излюбленным приемом — с «представления». Положил на верхнюю губу карандаш, который должен обозначать длинные, торчащие в стороны усы, и, придерживая его пальцем, заговорил, тараща глаза и колесом выпячивая грудь: