Мы — военные - [59]

— Вы ошибаетесь, товарищ генерал. Расстояние, на котором обнаружен нарушитель, не превышает технических возможностей нашей станции.

Майор Лыков из-за спины командующего строго держал у своего рта пальцем — велел Коле не спорить с генералом.

А старший лейтенант Званцев, наоборот, озорно кивал головой: правильно, мол, Николай, стой на своем! Но солдат, захваченный спором, казалось, не замечал ни осуждающих знаков командира роты, ни поощряющей мимики замполита.

— Что же вы спорите? — перешел на шепот опешивший генерал. — Загляните в технический паспорт на свою станцию, там написано.

— В паспорт я заглядывал, товарищ генерал, — не сдавался Коля. — Там указаны расчетные данные станции. А технические ее возможности, они, товарищ генерал, значительно выше. Я так понимаю… Конечно, если с головой эксплуатировать боевую технику.

— Ага, вот оно что!..

Большими узловатыми пальцами командующий обхватил свой подбородок, уставился в одну точку. Казалось, больше всего на свете его интересовал солнечный лучик, игравший на грани одного из переключателей. И вдруг молодо встал, заговорил с восхищением:

— Слышали? Вот золотые слова! И дела золотые, отличные дела! Выжимать из техники все, что она может дать, смело превышать расчетные данные — ведь именно этого требует от нас партия. Ах ты спорщик упрямый!.. Дай-ка я тебя за это…

Не успел Коля Ветохин сообразить, что собирается делать с ним командующий, как почувствовал на своей щеке его поцелуй. Спросил чуть слышно:

— За что же, товарищ генерал?

— За все, сынок. За верную службу, за умелое использование боевой техники, за высокую бдительность, за спор со мной — за все!

— Так я же не один служу, товарищ генерал…

— Верно, не один… Много у нас хороших воинов. Ох и хитрый ты! Всех не перецеловать мне — велика нагрузка для старика. А благодарность экипажу станции от души объявляю. Теперь ты доволен, младший сержант Николай Ветохин?

Коля осторожно поправил командующего:

— Рядовой, товарищ генерал.

— Ну, тут уж ты меня, брат, не переспоришь! Если я сказал, что младший сержант, значит, так оно и есть. Командир роты, проследите, чтобы сегодня же он нашил полоски на погоны.

ШИЛО В МЕШКЕ

Майор Лыков был на седьмом небе. Уж если генерал Дремин расцеловал оператора, то можно надеяться, что доволен он и командирами, которые учили и воспитывали солдата, доволен всей ротой. Дальнейшие события рисовались Якову Мироновичу так: быстренько пройдется командующий по территории роты, похвалит за образцовый порядок и чистоту. Затем прикажет выстроить роту, объявит всему личному составу благодарность — и был таков.

Однако радужные мечты Якова Мироновича не совпали полностью с действительностью. Умиление встречей с Колей Ветохиным не помешало командующему щепетильно, до мелочей проверить боеготовность экипажей и расчетов. За внешним блеском один за другим обнаруживались недостатки и недоделки, и все ниже спускался с седьмого неба командир роты.

Отмечая хорошую боевую выучку солдат, командующий, как бы между прочим, обращал внимание сопровождавших его офицеров на такие «мелочи», которые в боевых условиях могли свести на нет высокое мастерство солдата. Мимоходом оброненной репликой, небольшой вводной задачей он ставил солдата в затруднительное положение и все посматривал на Лыкова. От его красноречивого взгляда тому становилось не по себе.

Понравилась командующему артистически четкая работа радиотелеграфиста Клюшкина. За ключом Владимир Клюшкин сидел молодцевато, не сутулясь — сразу видна посадка классного специалиста. Казалось, рука его совсем не нажимает на головку ключа, а ключ вибрирует сам по себе и оттого мелко-мелко дрожит кисть руки солдата и светлый хохолок на его макушке, Который топорщится, как наэлектризованный.

Полковник Черноусов, тяжело дышавший после хождения по роте под жарким августовским солнцем, подумал, что это от его горячего дыхания шевелятся волосы радиотелеграфиста. Он прикрыл рот ладонью и отступил на шаг назад.

А Клюшкин как будто не замечал, что за его спиной стоят и за каждым его движением наблюдают и командир полка и сам командующий. Продолжая передачу, он одновременно готовился к приему радиограммы с командного пункта. В то время как его правая рука выбивала ключом мелкую дробь из точек и тире, левая осторожно придвинула чистый бланк, разгладила его, положила на бланк карандаш, остро отточенный с двух сторон.

Тут в работу радиотелеграфиста и вмешался генерал. Он легонько прикоснулся к плечу солдата и сказал:

— У вас вышли из строя аккумуляторы.

Клюшкин, весь поглощенный работой, с недоумением оглянулся. Его физиономия выражала крайнее недовольство: кто это там мешает?

— Аккумуляторы вышли из строя, — повторил командующий. — Действуйте!

Вместо того чтобы действовать, солдат вдруг стушевался. Он встал, повернувшись лицом к генералу.

— Не могу, товарищ генерал, — сказал Клюшкин и судорожно глотнул слюну.

— Почему?

— Запасные аккумуляторы не заряжены…

— Не заряжены? Так, так!.. Почему же они не заряжены?

— Не успели зарядить, товарищ генерал.

— Странно. Вам что же, другие дела помешали?

Солдат молчал. Оттопыренные уши его пылали, точно генерал отодрал его за них. За него ответил командир взвода лейтенант Фомин: