Мы — военные - [49]

Подполковник Рощупкин продолжал экзаменовать солдата:

— Так… Растворилась, говорите, наша цель. Как же мы с вами будем устранять такие помехи?

— Мы будем дробить тучу, — уверенно отвечает Толя и начинает на панели практически показывать, как «дробится» туча, мешающая видеть цель.

— Правильно, — одобряет подполковник, — совершенно правильно.

Через полчаса, когда братья Ветохины, закончив смену, не торопясь спускались по лестнице с бугра, Званцев остановил их:

— Должен вас огорчить, други мои…

— Не выдержали? — в один голос с тревогой спросили братья.

— Экзамен выдержали вы блестяще… Из дому вам печальная весть: мать больна.

Русые головы близнецов медленно опустились.

— Мы уже знаем об этом, товарищ старший лейтенант…

— Откуда знаете? Кто вам сказал?

— Шмелев сказал. Он видел телеграмму у Анисимова.

— Значит, когда экзаменовались, вы уже знали содержание телеграммы?

— Знали. А съездить к матери, товарищ старший лейтенант, нельзя? Хотя бы одному из нас…

— Оба поедете. Проездные вам уже выписаны. Собирайтесь.

Братья заторопились в канцелярию. Алексей смотрел на их широкие спины, и его подмывало крикнуть им вслед что-нибудь хорошее, ободряющее. Однако нужные слова в эту минуту почему-то не приходили.

УТРО

Вскоре после того дня, когда операторы сдавали экзамен на классность, вся рота держала еще одно серьезное испытание: выполнялось упражнение по стрельбе из личного оружия.

От Малых Сосенок до стрельбища было километров пять. Находилось оно у самого моря. Выход на стрельбище вся рота ждала с нетерпением, как праздник. Выполнив упражнение, солдаты могли выкупаться в прохладной морской воде, немножко позагорать на горячем прибрежном песке. Чтобы на все это хватило времени, подъем в день стрельб производился на три часа раньше обычного. Так было и на этот раз. Небо едва зарумянилось на востоке, а казарма уже проснулась. По двору метались торопливые тени солдат. Возле гаража, из которого выносили мишенные щиты, слышался ворчливый голос старшины Пахоменко:

— Ничего, что изрешечен, сойдет. А вы что, хотели бы новую фанеру портить? Пробоины затыкать надо вот так, смотрите. Вам бы в стрелковом полку послужить, научились бы!..

По двору разносился дразнящий запах жареного лука. Видно, кулинарная наука, которую преподавала Марья Ивановна, пошла впрок повару Желудеву.

Сборы у солдат недолги. За считанные минуты поднялись, собрались, позавтракали, и вот уже раздается протяжная команда:

— Ро-ота, выходи стро-оиться!

На маленьком плацу перед казармой выстроился весь личный состав роты, кроме тех, кто находился на дежурстве, в карауле или наряде. Солдаты стояли в строю в полном боевом снаряжении — с оружием, со скатками через плечо, с подсумками для патронов, малыми саперными лопатами в чехлах, с противогазами. Суровая торжественность солдатских лиц свидетельствовала о том, что день сегодня необычный. Стрельбы!..

Званцев поднялся осторожно, стараясь не разбудить жену. Не включая света, оделся. Прицепил к ремню кобуру пистолета, пощупал, не открылась ли планшетка. Вышел тихонько, не стукнув дверью.

Но Тамара лишь притворялась спящей. Она слышала, как Алексей собирался, как под его ногами жалобно застонали ступеньки. Едва он вышел из дому, как сбросила с себя одеяло и, накинув халат, выбежала на крыльцо. Фигура Алексея виднелась между деревьями, четко выделяясь на фоне освещенных окон казармы.

А солдаты уже стояли на плацу. Перед строем прохаживался майор Лыков и что-то говорил своим глуховатым баском. До слуха Тамары доносились лишь отдельные слова.

— …боеготовность складывается из многих… Знать свою военную специальность и отлично владеть личным оружием… Агрессоры знают, что…

Как видно, командир роты сказал что-то острое. По строю пробежал одобрительный смешок, и несколько голосов отозвались вразнобой:

— Так точно, товарищ майор! Правильно! Верно!

Майор Лыков сделал минутную выдержку и скомандовал:

— Сми-и-рно!

И еще через полминуты:

— На пра-а…во! Левое плечо вперед, ша-аго-ом… марш!

Гулко раздались бы в утренней тишине солдатские шаги, если б под ногами было потверже! Песок, песок… А что, если выложить двор чем-нибудь? Алексей говорил, что кирпич для постройки овощехранилища брали из каких-то развалин в лесу. Не осталось ли там еще кирпича? Хотя бы плац вымостить и дорожки. Остальную территорию можно выложить дерном — вот так же, как выложили возле офицерских домиков. И двор был бы зеленым, и пыли меньше…

Задумалась Тамара и не слышала, как из дому выплыла и остановилась рядом еще одна женщина — тоже в халате. Мягкая рука легла Тамаре на талию.

— Зорюем, лапушка? Утречком хорошо — не надышишься.

— Очень хорошо!..

Над военным городком, над песчаными дюнами, над лесом — над всем миром висели неподвижные облака. Темные вначале, они постепенно окрашивались в розовато-палевый цвет, затем все более и более светлели, становились нежно-перламутровыми. И по мере того как начинали серебриться облака, меркли и редели звезды между ними. Лишь на востоке одна упрямая звезда даже в лучах восходящего солнца продолжала сиять по-прежнему ярко.

А лучи солнца, уже взошедшего, но еще не видного за лесом, раскинулись широко-широко — на половину небосклона. Военный городок еще лежал в голубоватой тени, и только верхняя часть антенны радиолокатора начала алеть, словно накаляясь.