Мы — военные - [47]

А что, если задержать телеграмму? Майор Лыков, конечно, отпустит братьев к матери, но ведь поезд будет только поздно вечером. Проездные документы можно заготовить заранее, а телеграмму солдатам вручить после экзамена.

— Вот что, товарищ Анисимов, — сказал Званцев, — пока не расстраивайте ребят. Пусть спокойно заступают на смену.

— Так же и я рассудил, товарищ старший лейтенант.

— Я сам вручу им телеграмму.

Он вчетверо свернул листок и сунул его в карман гимнастерки.

Для приема экзамена из штаба полка прибыла комиссия: подполковник Рощупкин и капитан Яценко, чистенький и свежий как огурчик. В сопровождении майора Лыкова они вышли из канцелярии, где обсуждали порядок проверки. Прикрыв глаза от солнца козырьком фуражки, подполковник посмотрел вверх. В глубине высокого неба пара реактивных истребителей пронизывала неподвижные облачка. Как нитка за иголкой, за ними тянулся легкий дымок.

— Горячая учеба у летчиков, — сказал подполковник. — А раз так, то и нашему брату достанется. Кто сейчас на двадцатке старшим оператором?

— Сержант Савицкий, — сказал Лыков.

— Ну этот опытный, недавно первый класс подтвердил. Посмотрим, какая смена у него подготовлена.

Командир роты остался с капитаном Яценко на нижнем дворе, в том помещении, где находились выносные индикаторы и запросчик. Здесь же работали радиотелеграфисты и планшетисты. Званцева подполковник Рощупкин пригласил с собой к боевым машинам.

— Пойдем, замполит, полюбуемся, как ваши сиамские близнецы засекают воздушные цели. За старшего у них… — подполковник заглянул в блокнотик. — Так… Вот записано: старший оператор Николай Ветохин. Посмотрим, посмотрим!

Алексей хотел сейчас же сказать подполковнику о несчастье в семье «сиамских близнецов», но раздумал. Зачем? Для того чтобы вызвать у председателя экзаменационной комиссии сочувствие и, следовательно, более мягкий подход к оценке боевого мастерства солдат?..

На верхней ступеньке крутой лестницы, ведущей на высокий бугор, к боевым машинам, Рощупкин задержался на минутку. Внизу, прямо под ногами, за зеленью деревьев белели шиферные кровли ротных построек. Дальше, за пологими холмами, тянулась шоссейная дорога. Казалось, что пролегала она по самому краю земли. По ней, в лучах утреннего солнца, словно в золотой пыли, скользил красно-желтый автобус.

Справа от бугра, на котором стояли подполковник со старшим лейтенантом, виднелись силосные башни и скотные дворы колхоза «Новосел». Слева ротный парк смыкался с лесом. А на запад, в сторону Балтийского моря, убегали песчаные дюны, поросшие мелколесьем. Они похожи были на застывшие волны.

— Ваша местность, — сказал подполковник, — напоминает мне пограничную зону, где находился мой пост воздушного наблюдения. Только было это не в Прибалтике, а за Каспийским морем, в Средней Азии. Тут колхоз под боком, станция близко, асфальтированное шоссе с городом связывает, а там глухомань. Ох и глухомань!

Он провел ладонью по худощавому, гладко выбритому лицу и сказал сухо:

— Давайте, старший лейтенант, приступать к делу.

Они вошли в машину, над которой висела влажная от росы маскировочная сетка. Окна были закрыты светонепроницаемыми занавесками. Слабый свет исходил лишь от экранов, перед которыми сидели операторы.

В узком боковом проходе стояли три маленькие табуретки, приготовленные для экзаменационной комиссии. Тихонько, чтобы не мешать операторам, подполковник сел и потянул за рукав Алексея, приглашая тоже сесть.

Солдаты словно не заметили вошедших. Ни один из них не оглянулся, не пошевельнулся. Это понравилось подполковнику: есть у ребят и выдержка и внимательность в работе.

Перед круглым, как иллюминатор, экраном индикатора кругового обзора сидел крутоплечий солдат с русым затылком. Это и был старший оператор рядовой Николай Ветохин. На голове его блестела металлическая дужка, плотно прижимающая наушники, возле рта чернела трубка микрофона. В эту трубку старший оператор негромко, но четко произносил:

— Ноль семь, двести тридцать, сто сорок пять, тридцать семь, четырнадцать…

Цифры, которые передавал он дежурному планшетисту, точно определяли азимут и курс воздушной цели, ее расстояние от локатора и высоту.

Где-то за сотни километров, в чужой стране, поднимется с аэродрома самолет, взяв курс к границам Советского Союза. И вскоре маленькой светящейся дужкой появится он на экране перед глазами рядового Николая Ветохина. Старший оператор будет зорко следить за ним, каждую минуту сообщая его координаты. Чужой самолет не сумеет тайком нарушить наших границ. В нужный момент его встретят советские истребители, преградит ему путь меткий огонь зениток.

По круглому экрану индикатора, похожая на стрелку часов, плавно скользит светлая полоска — развертка. Она показывает движение невидимого луча, ощупывающего воздушное пространство.

Вот под разверткой слабо вспыхнула еще одна точка — появилась новая цель. Она далеко, очень далеко — локатор даже не рассчитан на обнаружение таких целей. Подполковник Рощупкин, сидевший за спиной старшего оператора, всем корпусом подался вперед: ведь это же выше того предела, который записан в техническом паспорте станции! Но сумеет ли старший оператор «вести» эту временами исчезающую цель?