Мы — военные - [41]

Силы у Дорожкина было более чем достаточно, а меткости никакой. Первая бита его высекла искру, ударившись о дальний край бетонированной площадки. С визгом отскочив, она рикошетом громко стукнула по забору, до которого у добрых людей никогда не долетала.

— Перекинул, однако, — сказал Дорожкин с сожалением и отступил на два шага назад.

Не приблизил он к победе свою команду и второй битой. Она шлепнулась перед самой площадкой, вздыбив фонтан песка и пыли.

Командир роты притворился рассерженным. Он дергал за козырек фуражки и, хмурясь, спрашивал у Дорожкина:

— Что же это получается, товарищ игрок? Все бьют по городкам, а вы то забор ломаете своей колотушкой, то песок ковыряете! Вот тоже мне бомбардир-наводчик!.. Две недели вам сроку, чтобы научиться играть как следует!

— Слушаюсь, товарищ майор, — смущенно сказал Дорожкин. — А сами вы не попробуете ударить?

— Сам, сам!.. Вот замполит швырнет за меня. Ну-ка, старший лейтенант, отличись!

Алексей «отличился» примерно так же, как и Тихон Дорожкин. Командир роты даже отвернулся, махнув рукой.

— Две недели сроку!..

От городошной площадки они взяли курс к спортивным снарядам. Там Алексей искупил свою вину в глазах командира. С неожиданной для его комплекции легкостью он сделал «склепку» на перекладине, которая под тяжестью его тела скрипела и гнулась, выполнил замысловатое упражнение на параллельных брусьях. Солдаты только переглядывались: вот тебе и великан!

— С сегодняшнего дня, товарищ старший лейтенант, гимнастическая секция на вашей личной ответственности, — распорядился Лыков. — Ясно?

— Ясно, товарищ майор.

— Это всерьез.

— Ну конечно.

— Лады. Давай-ка теперь в клуб заглянем. Кто на гармошке там наигрывает?

— Лесных, наверное.

— Починил он гармошку-то?

— Починил.

В фойе клуба младший сержант Лесных растягивал малиновые мехи старенькой гармони. И было удивительно, как он извлекает такие мелодичные звуки из этого клеенного-переклеенного инструмента.

Гармонист играл все те же «Амурские волны», которые, сколько ни плещут в солдатское сердце, никогда ему не наскучат. Пары танцующих — солдат с солдатом — жались к стенкам, под живописные полотна Гуревича. А в центре круга, как чемпионы-фигуристы посредине катка, выписывали невероятные па ефрейтор Дзюба и Нина Захарчук, которая загостилась-таки в Малых Сосенках.

С последними, замедленными тактами вальса Дзюба картинно раскланялся со своей дамой и с рук на руки передал ее лейтенанту Захарчуку. Распаленный танцем, он подскочил к командиру роты:

— Разрешите вопросик, товарищ майор?

— Если по ходу действия, пожалуйста.

— Так точно, по ходу! — Зубы, глаза, вспотевшее лицо — все блестело у Дзюбы. — Разве это нормально, что солдат с солдатом танцуют?

— Но вы танцевали с дамой?

— Товарищ майор! Одна на всю роту, и то с разрешения лейтенанта.

— Не знаю, чем помочь… Вот когда вы трубопровод сооружали, я помогал советом и делом, а тут затрудняюсь.

— Трубопровод действует как часы. Теперь бы насчет девчат договориться, товарищ майор… — Дзюба на мгновение замялся и вдруг выпалил: — Разрешите молодежи из поселка приходить в наш клуб.

Лыков смахнул с лица усмешку.

— О-о! Многовато вы захотели, ефрейтор. Может, вам и на дежурство в машину приглашать по парочке голосистых? Слышите, старший лейтенант, какие требования: давай девчат в роту, и никаких гвоздей!

— Правильные требования! — ответила за Алексея подоспевшая Нина. — Женское сердце облагораживает военного человека…

Майор недолюбливал вертлявую бабенку, которую солдаты прозвали Нинком. Она постоянно грозилась снова уехать к сестре и устраивала своему смиренному Григорию сцены. Майор хотел ответить: «Много вы притащили благородства в гарнизон!» — но насупился и промолчал.

На этот раз Алексей отшутился. А после, когда они вышли с майором из клуба, сказал задумчиво:

— А знаете, Яков Миронович, здравый смысл в этом есть…

— В чем? — не понял тот.

— В том, чтобы солдаты не бегали черт знает куда по увольнительным и без оных. Пусть танцуют с колхозными девчатами здесь.

— В расположении роты? Ты в своем уме, замполит? Полковник Черноусов живьем съест нас с тобой за это.

— Не обязательно в расположении, можно за забором, вон на той полянке. Вымостить деревянную площадку — и пусть танцуют на здоровье. В субботу, к примеру, и в воскресенье. Можно на столб динамик повесить и из клуба через проигрыватель пластинки крутить…

— Не придумаешь ли еще чего? — насмешливо спросил майор.

Словно не замечая иронии, Алексей продолжал:

— Зимою, да и летом, когда погода плохая, можно и в клуб пустить колхозников. Кино посмотрят — все равно зал у нас наполовину пустой бывает. Как смотрит на все это командир?

— Скользкая затея…

После долгих убеждений Лыков все же разрешил открыть танцплощадку. Оборудовали ее все свободные от дежурств и нарядов. Трудовой энтузиазм достиг невиданного накала: одни копали ямки, другие готовили столбы, третьи гладко выстругивали доски, чтобы лучше скользили по ним девичьи каблучки, четвертые предусмотрительно делали перила.

Обязанности инженера на строительстве исполнял сам заместитель командира. Он увлекся танцплощадкой настолько, что забыл про обед. Тамара вынуждена была прийти за ним на «строительный объект».