Мы — военные - [34]

— Попробуем, Григорий Семенович, — говорит она, — поеду в Ригу за книгами и заодно… Вы мне адресок ее дайте.

Захарчук поймал руку Тамары и на мгновение поднес ее к губам. Потом круто повернулся и направился к парку — напрямик по песку. На полпуыти он остановился, подумал и пошел не в парк, а на голоса солдат, доносившиеся из-за белого здания электростанции: там оборудовалась городошная площадка.

Проводив Захарчука взглядом, Тамара неторопливо закрыла створки окна.

НЕОБЫЧНАЯ МИССИЯ

Поездка Тамары в Ригу превратилась, по шутливому замечанию Алексея, в историческое событие. Заказы, заказы на покупки!.. Приняв их от соседок, отправилась к солдатам — их просьбы тоже надо выслушать.

Одетая в серый дорожный костюм, Тамара сидела вместе с солдатами в летней курилке, перед врытой в землю бочкой с водой, и в ученическую тетрадь записывала все, без чего нельзя возвращаться из Риги. Лезвия к безопасной бритве — совсем пустяковая вещь, но ведь нет же их в местных магазинах. Обязательно надо закупить на всю роту, причем желательно марки «Нева».

Глядя на загорелые доверчивые лица солдат, Тамара представляла себя пионервожатой, как семь лет назад, а вокруг ребята ее отряда. Чем не пионер солдат Дорожкин, который застенчиво жмется позади, почти на голову возвышаясь над товарищами? Из-за деликатности он даже закурить в присутствии Тамары не решается.

— А вам что привезти, товарищ Дорожкин?

— Мне? — Солдат смущенно опускает глаза. — Не знаю, Тамара Павловна. Штангу бы, однако, настоящую…

Дружный хохот прерывает его слова.

— Привезите ему эту штучку, Тамара Павловна, что вам стоит, — с напускной серьезностью говорит Дзюба. — В ней всего-то каких-нибудь два центнера.

Дорожкин совсем растерялся, но тут его выручил дневальный, прокричавший: «Приступить к занятиям!» Пожелав Тамаре счастливого возвращения, солдаты начали расходиться.

До Солнечного Тамара доехала на открытом газике вместе с Лыковым, которого вызывали в штаб полка.

Бедная Марья Ивановна, провожая их, с ног сбилась: надо еще и еще раз дать Тамаре миллион наказов и советов (ведь совсем девчонка!), надо снарядить в путь-дорогу своего Яшеньку. Она совала ему в чемодан пирожки и бутерброды, носовые платки и подворотнички, разные щеточки и коробочки. Яков Миронович фыркал и сердито топорщил усики:

— На Северный полюс меня отправляешь, что ли? Вот тоже мне горе-забота!..

— Ничего, касатик, ничего, лапушка, — приговаривала Марья Ивановна, продолжая свое дело. — Едешь на день, бери запас на неделю. Милые мои, да как же иначе-то?

Яков Миронович распахнул дверь и через коридор крикнул в квартиру Званцевых:

— Тамара Павловна, торопитесь! Идемте, пока не погибли от внимания.

В то время когда газик выезжал со двора, Захарчук проводил в классе занятия по специальной подготовке. Выписывая на доске формулы и расчеты, он слышал, как машина с надрывом шла по песку, как рядовой Марченко переключил скорость и газанул, выбравшись на твердую дорогу. Сотворит чудо Тамара Павловна или не сотворит?

Продолжая говорить о токах высокой частоты, Захарчук как бы невзначай, чтобы ни о чем не догадались солдаты, выглянул в окно. Машина удалялась, подпрыгивая на выпирающих из земли корнях сосен. Майор Лыков сидел рядом с водителем. Тамара — позади них. Словно почувствовав на себе пристальный взгляд лейтенанта, она оглянулась. И невольно подумалось Захарчуку: «Без всякого чуда приедет Нинок!»

На перроне перед отходом поезда Лыков предупредил Тамару:

— Так вы смотрите мне, агитаторша… Как бы та свиристелка сама не сагитировала вас. Тогда пропащее дело: последние женщины от нас разбегутся. Останемся мы на правах запорожцев…

— Не беспокойтесь, Яков Миронович, — сказала Тамара.

— Смотрите!

Поезд приходил в Ригу утром, в десять с минутами. Тамара стояла у окна вагона, и перед нею, за мелькающим каркасом железнодорожного моста, расстилалась спокойная гладь Даугавы. Маленький речной буксир с непомерно широкой трубой деловито толкал перед собой длинную баржу, груженную камнем. Навстречу ему шел речной трамвай — красивый и светлый. От буксира и от трамвая по зеркальной поверхности реки до самых берегов расходились широкие, плавные волны.

Во время своего первого посещения Риги Тамара провела в ней всего один день. Привокзальная площадь, бульвар Райниса, улица и парк имени Кирова, улица Ленина — все это мелькнуло перед ней, словно кадры кинофильма. Хороша столица Советской Латвии! «А в каком городе нам с Алешей придется жить?» — размышляла она, с завистью глядя на рижан.

В городе! У вас, уважаемая Тамара Павловна, обывательские замашки. А не хотите ли в Малые Сосенки?

Поезд замедлил ход. Мимо проплыли застекленные павильоны центрального рынка, похожие на ангары, мелькнул мостик через канал, открылась людная привокзальная площадь.

Принимай, Рига, гостя из провинции!

Против ожидания Тамара очень быстро и легко нашла дом на Школьной улице, в котором жила жена лейтенанта Захарчука. По лестнице вместе с ней поднималась невысокая блондинка лет тридцати с коричневой сумкой. Из сумки торчали длинные перья лука, пучки редиски. Между зеленью виднелось мясо, завернутое в промокшую, расползшуюся газету.