Мы — военные - [106]

— А ведь мы с вами уже знакомы, товарищ Шмелев, — говорит Воронин. — Помните, вы мне летом рапортовали?

— Так точно, помню, товарищ подполковник.

— Если не ошибаюсь, вы тогда носили погоны без нашивок, а теперь с двумя лычками. Тогда были дневальным за дежурного, а теперь полноправный дежурный. Видите, как мы растем.

— Подрастаем помаленьку, — соглашается польщенный Шмелев.

— Почему же помаленьку? Хорошо растем! Только мы сами этого не замечаем. Когда потребуется, и до Героя поднимемся. Правда?

— Так точно, поднимемся, — подтверждает Шмелев и, осмелев, делает два шага в сторону, становится рядом с Героем Советского Союза Безугловым — плечом к плечу. Оба они оказываются одного роста и чем-то неуловимо похожи один на другого. Вокруг раздается смех, и младший сержант Шмелев вянет, снова засмущавшись.

— А вы не стесняйтесь, однополчанин, — успокаивает его Безуглов, обнимая. — Стремиться к хорошему для советского человека вполне законно и естественно. Главное, чтобы дела твои соответствовали этому стремлению. А дела у вас в роте, слышал я, неплохие. Не ошибаюсь я, товарищ подполковник?

— Думаю, что нет. Народ тут боевой. Вот сейчас узнаем, какие у них тут дела.

Мимолетный разговор в проходе между скамейками, как увертюра к опере, задал тон всем выступлениям на собрании. Сама собой в зале создалась атмосфера откровенности и душевной искренности, атмосфера прямоты. Присутствие Воронина и Безуглова никого не стесняло. Наоборот, оно, их присутствие, подталкивало людей на трибуну, заставляло выкладывать все, что есть на сердце. Направляясь к сцене держать речь, ораторы невольно бросали беглый взгляд на знатного ветерана части. Безуглов успел снять пальто и сидел за столом президиума в темном пиджаке, на котором, ярко выделяясь, поблескивали две золотые пятиконечные звездочки. Уголки одной из них более округлые — Звезда Героя Советского Союза; уголки другой поострее — Звезда Героя Социалистического Труда. За какие подвиги Сергей Безуглов получил первую, всем было известно. А за что награжден второй? «Ничего, узнаем», — решили солдаты.

Верный себе, майор Лыков делал все возможное, чтобы придать собранию побольше парадности: не часто ведь происходят такие события в маленьком отдаленном гарнизоне! Стол по его приказанию был накрыт не стареньким кумачом, а красным сукном, которое старшина Пахоменко доставал из каптерки лишь в самые торжественные дни. Над сценой ярко выделялся броский лозунг: «В жизни всегда есть место подвигу». Этот лозунг был написан за какие-нибудь двадцать минут — показал свою оперативность Яша Гуревич! Правда, Лыков предлагал написать так: «Привет герою-ветерану от наследников боевой славы!» Однако Званцев убедил его изменить текст лозунга.

Первое слово на собрании майор хотел предоставить все же начальнику политотдела, но Воронин предупредил его:

— Ведите собрание так, как обычно ведете. Считайте, что нас с Сергеем Петровичем здесь совсем нет.

И все же, открывая собрание, Яков Миронович торжественно провозгласил:

— Товарищи! У нас сегодня присутствуют высокие гости — наш бывший однополчанин Герой Советского Союза и Герой Социалистического Труда Сергей Петрович Безуглов, ныне председатель колхоза «Путь к коммунизму», Орловской области, и начальник политотдела подполковник Воронин Аркадий Игнатьевич. Давайте отрапортуем им, чего мы с вами достигли в учебе и службе, что у нас еще не доделано.

Насчет недоделок командир роты сказал так, для красного словца. Больше он имел в виду рапорты о достижениях. Недостатки? Они, конечно, есть в роте, не без них. Однако с недостатками можно разобраться потом самим, без гостей.

Сначала все шло чинно. Званцев по поручению командира коротко доложил об итогах социалистического соревнования в роте за неделю. Выходило, что на этот раз лучшие показатели не у операторов, а у радиотелеграфистов. Особенно отличилось отделение младшего сержанта Клюшкина. Лейтенант Фомин, слегка покрасневший от волнения, принимал переходящий вымпел, завоеванный его взводом; Клюшкин принимал вымпел, которым награждалось его отделение. К всеобщему удовольствию, вручал вымпелы Безуглов.

После этого, как обычно в конце собрания-летучки, Лыков обратился к собравшимся:

— Какие есть вопросы? Замечания?

И вот тут-то началось то, чего он не мог предвидеть.

Первым поднимает руку Клюшкин. Высказаться решает он не с места, как обычно, а с вымпелом в руке направляется к трибуне. По тому, как воинственно торчит светлый хохолок на его затылке, Яков Миронович догадывается: быть неприятности. Но что собирается отколоть задиристый Клюшкин?

Взмахнув красным флажком, Клюшкин ловко вскакивает на сцену и останавливается на ее краю — руки по швам. Смотрит он прямо перед собой, в зал, но одним глазком косится на президиум, где сидит начальство.

— Наш взвод и мое, к примеру, отделение, — начинает Володя, и уши его сразу становятся ярко-красными, под цвет флажка. — Ну… удостоены, значит, почетных вымпелов. Вот он, вымпел, у меня в руке. Мы, конечно, рады, что вышли в соцсоревновании победителями. Обещаем… Торжественно обещаем высоко держать честь радиотелеграфистов. Одним словом, в лепешку разобьемся, а вымпел обратно никому не отдадим. Вот!..