Мы — весёлые ребята - [2]
значит: Аня плюс Володя, а равняется «эль» — значит любовь.
Все оборачиваются, смотря на Аню и Володю. По классу прокатывается смех. Аня сидит, уткнувшись в тетрадь. Володя поворачивается к Олегу и стучит пальцем по лбу. Это вызывает новый взрыв смеха.
АННА ИВАНОВНА (классу). Довольно веселиться.
Смех утихает.
А то будем ссориться!
Тишина.
Это неумная шутка, Кузнецов…
ИГОРЁК. Он умнее не умеет.
АННА ИВАНОВНА. Пожалуйста, не помогай мне, Игорь. Это нечестная шутка, Кузнецов. Ты должен извиниться.
ОЛЕГ. Извините, Анн Ванн.
АННА ИВАНОВНА. Не передо мной.
ОЛЕГ (с утрированным смирением). Извини, пожалуйста, Володя. И ты, Аня, прости меня, пожалуйста.
Снова по классу проносится хихиканье.
АННА ИВАНОВНА (делая вид, что не замечает тона Олега). Вот и хорошо. Так чему же будет равно «а» плюс «бэ»?
ВСЕ (дружно). «Цэ»!
АННА ИВАНОВНА. Вот и прекрасно. Пойдём дальше.
Эпизод второй
Тот же класс. Никого нет. Доска исписана простейшими алгебраическими уравнениями. Звонит звонок. В класс вбегают ребята — те же, что и в первом эпизоде. Кукин по дороге хватает тетрадь с парты Игорёчка, плюхается на скамью и начинает лихорадочно писать. Остальные, сгрудившись возле парты Кузнецова, продолжают начатое на перемене обсуждение карельского похода.
ОЛЕГ. А рыба там знаете как клюёт! В одно место закинул — окунь, в другое закинул — щука, в третье закинул…
ИГОРЁК (всё, исходящее от Олега, он воспринимает скептически). Кит!
ОЛЕГ. Кит не рыба. Пора знать, ты же — отличник.
ИГОРЁК. Без тебя знаю.
ОЛЕГ. А знаешь — так помалкивай, когда старшие говорят.
ИГОРЁК. Это ты старший? Старший клоун!
ОЛЕГ (повелительно). Саня, заступись!
КУКИН (отрываясь от тетради). Я ему после урока дам. Сейчас некогда. Елизавета придёт, а у меня ещё не дописано.
ИГОРЁК. А правда, ребята, почему Елизавета Васильевна не идёт?
ОЛЕГ. А ты уже соскучился?
ИГОРЁК. Кузнецовское остроумие!
ВОЛОДЯ. А знаете, ребята… Если мы в поход пойдём, нужно подготовиться как следует. У моего брата товарищ — альпинист. Он… в общем… он всю зиму тренируется, а летом уезжает в горы.
ОЛЕГ. Вот у альпинистов палатки — законные! Памирки! Тёплые, лёгкие и ветра не пропускают. Слушай, Вовка, ты попроси у брата, чтобы он у товарища попросил палаточку. Мы с тобой в ней жить будем. Законно!
ЛИЛЯ. Ой, хочу памирочку!
ВОЛОДЯ. У него только одна.
ОЛЕГ. А нам с тобой больше и не надо!
ВОЛОДЯ. Там только один человек помещается, а два уже не влезут.
ОЛЕГ. А-а-а… Ну тогда всё. Тогда молчу. Тогда она и тебе не достанется.
ВОЛОДЯ. Почему? Может быть, он даст.
ОЛЕГ. Может быть, и даст. А у тебя её Мельникова попросит. А ты ей отдашь. Ты же ей всё отдаёшь, что она попросит. И палатку отдашь.
ВОЛОДЯ. Ничего она у меня не просит.
ОЛЕГ. Всё равно отдашь. (Скороговоркой, цитируя). «Для того, кого любишь, ничего не пожалеешь». Это ещё Пушкин говорил.
Все смеются. Смеётся и Игорёк, хотя он считает необходимым возразить Олегу.
ИГОРЁК. Пушкин этого, не говорил.
ОЛЕГ. Я и говорю, что не говорил. Я просто говорю, что «любовь не картошка и её не выбросишь за окошко».
Снова все радостно хохочут. Володя не находит, что ответить. Он смущается.
АНЯ. Глупо и неостроумно.
ИГОРЁК. Кузнецовские шутки!
ОЛЕГ (входя в роль классного балагура, вдохновляется). Что ты, Игорёк, какие тут шутки! Ещё Лермонтов говорил: «С любовью не шутят…»
ИГОРЁК (сквозь смех). Лермонтов этого не говорил.
ОЛЕГ. Я и не говорю, что Лермонтов говорил. Я говорю, что когда люди влюбляются, на них просто смотреть приятно. Они становятся такие радостные. Верно, Климов? Они смеются и танцуют. Климов, почему ты не смеёшься? И ещё вопрос, почему ты не танцуешь? Я бы на твоём месте целый день танцевал. Леткаеночки, покажите-ка нам что-нибудь такое…
Вика и Лиля с готовностью вскакивают с места. Под всё усиливающийся смех класса они, сами давясь от смеха, исполняют танец, заканчивающийся пародийным поцелуем. При этом поцелуе все оборачиваются к Ане и Володе, хотя и раньше поглядывали в их сторону, интересуясь их реакцией.
КУКИН. Во дают!
Володя вскакивает с места и с ненавистью смотрит на Олега.
ОЛЕГ (невинным тоном). Ты чего, Володя?
ВОЛОДЯ. Ничего. (Садится. Почему-то это невинное движение вызывает такой взрыв смеха, что ребята не сразу замечают появление Анны Ивановны.)
АННА ИВАНОВНА. Ну чего разбушевались?
Все рассаживаются по своим местам.
АННА ИВАНОВНА. Елизавета Васильевна заболела.
ВСЕ. Ура!
Радостное оживление класса. Лиля хлопает в ладоши.
АННА ИВАНОВНА. Вот счастье-то… Радость какая! Заболел учитель — хорошо. А если бы помер, так уж и совсем лучше некуда? Так, что ли?
ОЛЕГ. Анн Ванн, мы ведь не радуемся, что Елизавета Васильевна заболела, а потому, что урока не будет!
АННА ИВАНОВНА. Вот бы совсем уроков не было…
ОЛЕГ (мечтательно). Да-а-а. Но это невозможно.
АННА ИВАНОВНА. Почему невозможно? Не хочешь учиться — не учись. Хочешь глупым ходить — ходи. Не учи уроки. Не читай книги. Постепенно и читать разучишься и писать. Вместо подписи будешь крест ставить, как моя мать ставила. И голова у тебя будет пустая, чистая. Хорошо будет!
ОЛЕГ. Значит, вы мне разрешаете не учиться?
АННА ИВАНОВНА. Нет, не разрешаю, но ведь ты можешь моего разрешения и не спрашивать.
