«Мы — там и здесь» [Разговоры с российскими эмигрантами в Америке] - [28]

Уважение к личности…. О смысле этого понятия Анна задумалась, ещё будучи школьницей. Она с нежностью вспоминает свою семью, где её никогда не ругали, не оскорбляли. Несмотря на весьма скромные материальные средства, врач-мама и инженер-папа ни в чём не отказывали детям. Семья из четырёх человек жила в двухкомнатной "хрущёбе" и тем не менее детям не запрещалось приводить домой своих школьных друзей. Подружки Анны удивлялись: прежде, чем войти в комнату дочери-школьницы, папа осторожно стучал в дверь. И так во всём.

Принцип уважения личности, независимо от возраста, пола и общественного положения Анна Крайн и сегодня считает главным элементом в своих отношениях с окружающими, и в том числе с пациентами, которые обращаются к ней как к психотерапевту. Частный приём открыла она ещё несколько лет назад. Принимает в Бруклине и у себя дома в городке Парамус (Нью Джерси). Я спросил, почему в русских газетах не видно её объявлений. "Среди моих пациентов немало и русскоязычных и американцев, — ответила она. — Рекламу же не даю, потому что рекламы моих коллег, которые я вижу, мне решительно не нравятся. Психотерапевты пишут: "Приходите, мы решим все ваши проблемы". Всех проблем я разрешить не могу. Да это и вообще невозможно. Когда продумаю более точную формулу своих возможностей, помещу в газету рекламу. А пока побывавшие на приёме люди передают мой адрес и телефон другим, другие — третьим. Недостатка в пациентах не чувствую.

Передо мной только что вышедшая из печати книга Анны Крайн. Издание это необычно во многих отношениях. Добрую треть места на страницах занимают детские цветные картинки. Необычен для эмигрантских изданий и твёрдый коленкоровый переплёт. Мои коллеги-литераторы чаще всего выпускают свои сочинения в дешёвых мягких обложках. Но особенно необычно прозвучал для меня заголовок этого научного труда "The Art Therapy and the Therapy of Art". Я бы перевёл его как "Мастерство лечения и лечение искусством". Заголовок этот как бы подхватывает мысль древнегреческого философа Гиппократа о том, что медицина (лечение) — не есть наука, это искусство, личное мастерство каждого отдельного медика. "То, что вы держите в руках — первая книга из задуманного мною пятитомника, — говорит Анна. — Издать все пять сразу не смогла, но не теряю надежды познакомить читателей с многочисленными проблемами, которые открылись мне, как психотерапевту." Не случаен, оказывается, и прочный переплёт. По словам автора, её труд предназначен для людей, которые пытаются разобраться с собственными психологическими сложностями. Им предстоит годами снова и снова заглядывать на эти страницы. Книга окажется своеобразным "душевным справочником", рассчитанным на годы. "Я нарочно сделала её такой прочной, чтобы она служила нашим читателям как можно дольше", — комментирует Анна.

Итак, что же перед нами: научный труд, справочник или альбом малолетних художников? "И то, и другое, и третье", — отвечает Анна. Когда ко мне, как к психотерапевту приводят ребёнка, не способного словами объяснить свои эмоции, я даю ему краски, бумагу и прошу нарисовать что-нибудь. Рисунок в таких случаях позволяет многое понять в психологическом состоянии маленького пациента. Рисунки ребёнка, особенно если наблюдать за его творчеством неделями и месяцами, позволяют во всех деталях выявить историю "душевного расстройства", то есть поставить диагноз, а затем, опять-таки с помощью искусства, преодолеть душевные нелады. Первая глава книги содержит семь таких новелл, являющихся одновременно и историями болезни. Вот вкратце одна из них.

Бабушка и мама привели на приём восьмилетнего Дэниэла. (Реальное имя мальчика заменено псевдонимом). Мальчика мучают страхи. Он боится, когда в комнату входят незнакомые люди, когда к нему приближается собака или кошка. Страх возникает даже тогда, когда за столом к нему придвигают тарелку с супом или, играя, катят в его сторону шарик. Страхи начались с трёх лет. Думали пройдёт — не проходит. Папа мальчика идти с психотерапевту не пожелал. Он в эти "игры" не верит. Лечила Анна Дэниэла целый год и вылечила. Их встречи неизменно сопровождались рисованием. Анна очень скоро заметила: в рисунках ребёнка постоянно присутствует движение, что-то в них катилось, вертелось, двигалось. Психотерапевт стала приучать малыша к зрелищу катящихся шариков, к движению кресла на колесиках. И страх прошёл. Недоверчивый папа поблагодарить специалиста всё-таки зашёл. В разговоре, как о совершенно случайном эпизоде, вспомнил: когда малышу было два года, они гуляли вдвоём по парку. Подошли к большой деревянной катушке, на которую электрики наматывают кабель. И вдруг от порыва ветра катушка сдвинулась и покатилась прямо на мальчика. Дэниэл упал, и катушка проехала, не задев его. Малыш даже не заплакал. Дома папа не стал рассказывать про этот эпизод. Мелочь, пустяк. А между тем, именно эта громадная, накатившаяся на ребёнка катушка и стала, судя по всему, источником его страхов. Психотерапевт поняла суть и происхождение болезни, рассматривая рисунки Дэниэла. Пять его рисунков, приведённых в книге, подтверждают: даже не зная конкретного факта, вызвавшего потрясение, психотерапевт может поставить правильный диагноз и оздоровить психику пациента. Метод лечения с помощью искусства так и зовётся — арт терапия.