Мы из Конторы - [10]

Но он не стал держаться за ломающееся железо, он ослабил хватку и скользнул по жести вниз, ослабив тем нагрузку на тонкий металл.

Он проскочил вниз, до следующего крюка, за который ухватился здоровой рукой, приостанавливая падение.

Он удержался, раздирая пальцы о неровный металл!

Но крюк был старый и был вбит неглубоко, потому что жестянщики не предполагали, что, кроме дождевой воды, водосток должен выдерживать вес снующих по ним туда-сюда больных.

Крюк согнулся и, медленно изгибаясь, полез из стены.

Он лез, все более выгибаясь и убыстряя свое движение. И человеку не оставалось ничего другого, как отпустить его раньше, чем он окончательно выскочит из кирпича.

Он разжал пальцы и словно по направляющей заскользил по трубе вниз!

До следующего крюка.

Следующий крюк был прочнее и выдержал нагрузку!

Держась за него, беглец смог осмотреться и различить следующий нижерасположенный крюк, к которому приехал уже без всякого риска.

Через несколько секунд беглец был на земле.

Над ним на стене болталась изогнутая, лопнувшая в одном месте, вырванная из кирпича водосточная труба.

Беглец пошарил рукой по земле, нащупал камень и очень сильно и точно бросил его в светящийся на единственном столбе фонарь. И ведь попал. С первого раза!

Лампочка лопнула, и стала темно.

Сверкая во тьме белыми бинтами, больной поскакал прочь. На одной здоровой ноге.

Куда?

Зачем?

Чего ему не лежалось в палате номер семнадцать под приглядом среднего медицинского персонала и любящей жены?

Или на него так подействовали брачные объявления граждан? Или он возжелал во что бы то ни стало познакомиться с нищим припадочным паралитиком, который, несмотря на ночное недержание и импотенцию, претендовал исключительно на молоденьких фотомоделей? Для чего? Например, для того, чтобы выведать у него секрет его оптимизма?

А может, итак!..

Утром больница гудела слухами. Которые были один нелепей другого.

Судачили, что будто бы свихнувшийся больной с пятого этажа, у которого были переломаны руки, ноги и в трех местах позвоночник, выпал из окна туалета, желая покончить с собой, но случайно зацепился сперва за охранника, а потом за водосточную трубу, отчего, упав на асфальт, остался жив и в состоянии шока уполз в неизвестном направлении.

Главврач, выглянув в распахнутое окно и правильно оценив витиеватые изгибы водосточной трубы, вызвал к себе ночную медсестру и охранника. Того самого, что нашли прикорнувшим до утра на унитазе.

— Как же так, вы же говорили, что мастер спорта по этой, как ее, по вольной борьбе? — подозрительно спросил главврач.

— Ну… — угрюмо кивнул охранник.

— Как же тогда с вами мог справиться какой-то больной, да еще с переломанными ногами и руками?!

Или вы лгали, что вы борец?

Кабы главврач был бабой, охранник вмиг бы ей все объяснил, продемонстрировав преимущество переднего захвата перед броском через бедро, повалив тут же навзничь и насев сверху всей массой своего тренированного тела, так чтобы она до самого конца проводимого приема пикнуть не сумела.

Но главврач был мужиком, причем молодым и вреднющим, заслуженно недолюбливавшим охранников за то, что они без спроса «топчут» принадлежащих ему по праву медсестер!

— Отведите его в процедурную, перевяжите и дайте нашатыря, — распорядился главврач.

Охранника увели в процедурную. В ту самую. Те самые медсестры. И положили на ту самую кушетку…

Главврач снова высунулся в окно.

— Пошарьте там, в палате, в передаче, может, там случаем водка есть?

Палату обшарили.

Водку нашли. Десять бутылок. Но принадлежащие совсем другим больным. И к тому же непочатые.

— Может, он это, лунатизм? — высказал робкое предположение врач-практикант.

Какой лунатизм, когда теперь новолуние?..

— Тогда — состояние аффекта? История медицины знает подобные случаи. Я читал. Например, когда старушка во время пожара вынесла из избы полутонный сундук.

— У старушки руки-ноги были, — раздраженно ответил главврач. — А у этого гипс!

Ну-ка дайте сюда его снимки!

Может, с ним лечащий врач чего намудрил?

Но на снимках верно были переломы двух — верхней правой и левой нижней — конечностей.

— Хм!.. — растерянно пробормотал главврач. — Конечно, в состоянии аффекта чего только не бывает, но это как-то уж слишком.

И потом, с чего бы ему в то самое состояние впадать и по трубам лазить, когда через недельку его бы могли без всяких приключений домой выписать?

Странно…

Прибежавшей в больницу Анне Михайловне сообщили, что ее муж, совершив злостное хулиганство в отношении охранника, между прочим мастера спорта по вольной борьбе, сбежал из больницы, спустившись с пятого этажа по ржавой водосточной трубе.

— Как сбежал?.. Куда сбежал?.. — не поняла в первое мгновенье Анна Михайловна.

— Вам виднее куда, — ответили ей. — Может, к любовнице. Может, ему так приспичило!

— Да вы что, да вы с ума сошли! — всплеснула руками супруга беглеца. — Нет у него никакой любовницы! Да и как бы он смог по трубе, когда он высоты боится! И хулиганов! А вы говорите — охранника побил… Да ведь слабенький он у меня! Вон его мальчишки чуть не до смерти поколотили! Чего бы он позволил себя малолеткам калечить, когда вы говорите — он такой драчун.