Мы ещё живы! - [23]

— Так и есть, — покачал тюрбаном левый. — Но Она вырвалась из Лабиринта, хоть и должна была там остаться навечно.

— Ей могли помочь? — постаралась собраться с мыслями Аленсия.

— Вряд ли… Никто из смертных не может туда проникнуть, — нехотя признался левый.

— А боги?

— Нет, — рявкнул правый.

— Я начинаю думать, что зря связалась с вами, — прошипела Аленсия. — У моего Повелителя куда больше шансов получить Розми, чем у вас! — женщина зло сверкнула черными миндалевидными глазами.

— Мы же договорились, — напомнил левый.

— Я добыла вам то, что вы требовали, а вы не можете довести начатое до конца, — прошипела Аленсия. — У слуг Повелителя куда меньше шансов на успех, однако, они уже сумели достигнуть куда большего, чем вы!

— Пока Создательница жива — мир не рухнет, — зло ответил правый незнакомец. — И пока Она жива — Сету не захватить Розми. Ее смерть — наша общая цель.

— Зачем звали? — зло бросила Аленсия.

— Надо повторить попытку, — решительно сказал левый.

— Не сейчас. Я слишком рискую, покидая пределы острова, и еще больше рискну, если встречусь с нашим человеком в окружении Создательницы. Мы слишком долго к Ней подбирались, чтобы так рисковать. Надо подождать, — решительно заявила жрица.

— Мы не можем ждать! — взвился правый, более несдержанный незнакомец.

— Придется, — холодно ответила Аленсия. — Вы провалили прошлое покушение, вы сами в этом виноваты. Я не хочу зря рисковать. Вы ждали сколько веков? Придется подождать еще пару лет.

— Ты… — начал было правый, но левый едва заметно покачал головой и сжал его локоть.

— Хорошо. Мы склонны полагать, что Ей помогли вырваться из Огненного Лабиринта, попытайся узнать, кто это сделал и как. Если это человек — он нам нужен, потому что его сила огромна. Если это Она сама — мы сильно просчитались, полагая Ее ослабевшей.

— Хорошо, — кивнула точеной головкой Аленсия и повернулась спиной к незнакомцам. Женщина не торопясь удалялась к берегу. Внешне она казалась совершенно спокойной, хоть все чувства и инстинкты убийцы обострились сейчас до предела — она прямо ждала удара в спину. Но пронесло. Незнакомцы не стали пытаться ее убить. Может быть, понимали, что она — чуть ли не единственный их союзник. Может быть, понимали, что жрица не прочь получить куш от раздела мира, поэтому не забросит дело с убийством Создательницы Мира.

Аленсия же ставила на две лошади: получит Розми Сет — прекрасно, она в числе его ближайших сподвижников. Получит мир враг Создательницы — так она сделала все, что только было в ее силах, чтобы приблизить его победу. А что потом эти две силы могут сцепиться, жрица старалась не думать. Кто будет побеждать, на сторону того она и переметнется.

4

Ринго недовольно отряхнул свою брезентовую куртку, заляпанную болотной грязью, остатками убитых насекомых и соком растений, через которые ему и его спутникам пришлось пробираться в Якомин. Штурм Миранды, который должен был стать победным в деле захвата города, провалился. Вся многомесячная работа Грегора и его помощников пошла кершийцу в задницу! Сторонники единства Света и Тьмы (так Марк в шутку называл последователей проповедников-сетопоклонников) не смогли ни открыть ворота, ни уничтожить всех медиков, ни захватить склады у вокзала. Впрочем, на захват складов и открытые ворота Дервиш не особенно рассчитывал. Он надеялся уничтожить медиков, выпустить больных из карантинного флигеля, а после этого спокойно смотреть, как Миранду сожрут твари, кинутые на штурм города. Лечить защитников будет уже некому, болезнь должна была расползтись по всей Миранде и убить ее горожан за неделю, при этом потери в людской силе и среди детей Стареллы должны были быть минимальными. Зато от безумства толпы и сожжения людей Грегор должен был получить много Силы, чтобы наполнить Чашу Сета.

Последнее удалось. Только последнее и удалось.

Грегор едва сбежал от сошедших с ума военных. Причем вел людей в бой проклятый Дримс! Кость в горле! Что ему на земле делать?! Он должен был летать, а он повел в бой пехоту, и ведь явился не к складам, не к воротам, а именно туда, где ему были рады меньше всего!

Если бы не девчонка, которой прикрывался Грегор — Дримс его бы точно убил. Парень прекрасно помнил бешеный взгляд капитана — полный ненависти, вселенской злобы и дикого отчаяния. Дримс пребывает в отчаянии. Он ходит по грани… Да, Сет его забери, он должен был уже давно сломаться!!! Такие как он могут вынести все муки плена, любые раны, любые удары судьбы, только не предательство! А его предали. На него плюнули! Его отправили гнить заживо в этом проклятом городишке! Полном жалких неудачников, пьяниц и… и таких же, как он — героев, сильных духом людей, которые однажды просто сломались.

Почему он держится? Как у него это получается? Он же в отчаяние. Грегор говорит, что от капитана так и разит отчаянием, злобой и ненавистью. Но он не сошел с ума. Он не сломался. Он, наверняка, знает, что не выживет, но он словно заведенный борется за Миранду и ее живучесть, заставляя и остальных бороться за свои жизни.

Одним словом, последующий штурм тварей, кинутых Ринго на стены города в надежде, что защитники измотаны, устали, разбиты предательством и ударом в спину, тоже захлебнулся. Кто уж и как сумел собрать людей в кулак и швырнуть на оборону стены и города — ни Ринго, ни Грегор так и не поняли. Или Лавджой, или Дримс. А скорее всего — оба. И ведь этот ненормальный сумел поднять в воздух вертолеты, заставил своих пилотов не только полететь, но и сам командовал ими.