Музыкант и наследница - [20]

В тот год Ромен пошел на все, чтобы добиться цели. С пяти лет его задевало, что он младший и что Страна Королевы достанется старшей сестре, безответственной молодой особе, которая с легкостью предала честь семьи и династии. Ошибками в личной жизни Маргариты Ромен тактично и воспользовался. После смерти сестры он выступил на заседании Большого Совета, обвинил ее в искусном манипулировании общественным мнением и представил членам совета неопровержимые доказательства вины. Официальный муж подтвердил – Маргарита купила его, будучи беременной, чтобы скрыть позор, и что он никогда не приходился отцом ее дочери, его, как и всех, в этом искусно обманули. Большой Совет поддержал Ромена и принял решение сменить наследника. Королева была вынуждена за него поручиться. Ромен пригрозил матери – если она не поддержит его, то он расскажет всем, как она помогала Маргарите в ее нечестных делах.

Ромен вздохнул и вернулся в кабинет. Он присел в кожаное кресло и принялся изучать резной потолок, не думая приглашать первого посетителя. Через боковую дверь вошла Софья, его дочь, и с недовольным выражением на лице заняла второе кресло.

– Что случилось, дорогая? – поинтересовался он.

Софья едва сдерживала слезы. Ромен любил дочь и был привязан к ней.

– Не томи! Рассказывай, что случилось.

– Неужели ты не в курсе? – воскликнула Софья. – К нам едет она, отец! Четыре года о ней никто не слышал! Завтра утром она явится в Золотой Дворец и будет жить здесь неделю! Слух о возвращении опальной внучки королевы мгновенно пронесся по коридорам. Я шла к тебе и едва сдерживалась, чтобы не разбить кружки наглых сплетников! Представляешь, малышку Бетт жалеют, хотят увидеть и узнать, как она жила четыре года!

– Я не понимаю причин твоего беспокойства и слез, Софья? – удивился Ромен. – Какое тебе дело до того, кто приедет к нам утром!

– Ты не понял? – язвительным тоном спросила она. – Надеюсь, ты не забыл, что в пятницу мой день рождения? Утром говорили только об этом, обсуждали мое платье и жениха, что он подарит мне и кого мы пригласим развлекать нас на банкет! После обеда появились первые слухи о возвращении бабулиной любимицы. О моем празднике все забыли!

Ромен, конечно же, не помнил о дне рождения Софьи, но у него не дрогнул ни один мускул на лице от удивления. Не купил он и подарок, но на вечер дал указание попросить об этом Василя. Советник отлично разбирался в женщинах, их желаниях и всегда знал, как удивить его жену или дочь.

– Завтра сплетники найдут другую тему, – сказал он. – Ты зря тратишь силы на такие пустяки. Лучше думай о Джоне Гаммильтоне, о том, как он отреагирует на твои выходки, и как это отразится на твоей репутации. Ты меня поняла?

Ромен сделал тон более настойчивым, чтобы слегка запугать дочь.

– Элизабетта явится к нам утром, и это не пустяк, отец! Ее жалеют, и она угроза! Может, я глупа, переживаю из-за каждой сплетни, но я слышала, что о ней говорят. Она ищет путь восстановить честное имя!

Вот и план! Ромен усмехнулся. Он был прав, мать что-то задумала. Она не станет звать опальную внучку просто погостить, и на всякий случай сверился с календарем, не день ли памяти Маргариты на неделе. Слезы Софьи не интересовали его. Он думал о вечере и новостях Василя, которые советнику сообщит Роза. Жена Эдварда, как любая другая женщина в Золотом Дворце, относилась к категории «болтушка», которая любит семью и ненавидит унизительное положение. Если на нее надавить, как следует, а Василь это умел, то нужная информация будет в их распоряжении до ужина. Элизабетта явится не раньше утра, времени на раздумья оставалось достаточно…

– Папа! – напомнила о себе дочь. – Ты слышал, что я сказала?

– Да! Иди Софья, у меня очередь за дверью. Вечером поговорим.

– Неужели ты ничего не предпримешь? – сказала она и встала.

– Тебя уж точно это не касается! – отрезал он и нажал на кнопку на столе. Первый в очереди мог заходить. Дверь открылась, и вошел мужчина низкого роста с папкой. Софья уступила посетителю кресло и покинула библиотеку тем же путем, что и пришла. Ромен сложил руки на столе, готовясь слушать прошение.

Элизабетта встретила Анри на репетиционной базе, Группа готовилась к следующей серии выступлений, стартовавшей через две недели. Кроме того, Анри сочинял новые песни и уже после тура он хотел начать запись шестой пластинки. Без влияния мистера Льюиса Пена и его команды. Утром он рассказал, что срок контракта между Группой и корпорацией истекает в конце октября и продлевать соглашение он не собирался.

Охранник знал Элизабетту в лицо, и даже пропуск не потребовал. Она довольно часто навещала Анри на репетициях. Помещение было длинным, с высокими потолками, без окон, и заставлено самой современной и новейшей аппаратурой, часть из которой отправится верно служить на предстоящие гастроли. Под ногами, на пути от двери до импровизированной сцены, расположенной в углу помещения, лежали провода, фонари и инструменты.

Перед сценой стояли четыре ряда мягких кресел с высокой спинкой. Элизабетта присела в самое крайнее, на последнем ряду и издалека наблюдала, как Анри руководит Группой и техническим персоналом. Он не боялся вступать в спор с представителями Льюиса Пена, который для контроля иногда присылал своих людей. Их было трое, они сидели в первом ряду и шептались между собой.