Музыкант и наследница - [19]

– Скажи, а ты не думала о том, чтобы попросить его оставить Группу? Было бы очень романтично… Извини, подруга, но у тебя все на лице написано….

Вопрос Жасмин немного смутил Элизабетту. Слишком глубоко она начала копать. Чтобы растянуть время на ответ, Элизабетта решила попробовать молочный коктейль. Вкус принесенного напитка напомнил, что точно такие же, с разными сиропами и фруктами, делал мамин повар в Золотом Дворце. Молоко Элизабетта пить отказывалась и капризничала, и мама заставила повара сделать так, чтобы организм дочери получал полезное для детей молоко. Элизабетта никогда не забывала о маме. Она столько лет скучала по ней. Боль никак не утихала.

– С одной стороны я очень хочу, чтобы Анри оставил музыку и тогда он всегда будет рядом, с другой – я понимаю, что он изменится, угаснет, и в нем не останется ничего, за что я полюбила его. Он станет мертвой куклой, держащей меня за руку, и я буду винить себя, что исключительно ради собственных интересов заставила его бросить Группу.

– Твои откровения… Я не ожидала… и на сто процентов уверена, что через год мы увидим на мыльном канале сто серийную телевизионную мелодраму по мотивам ваших отношений.

– Издеваешься? – упрекнула подругу Элизабетта.

– Конечно же, нет. Если хочешь, чтобы я окончательно простила тебя за душевные тайны, то устрой мне личное знакомство с загадочным мистером Анри. Я делала репортажи с концертов Группы, пообщаться, естественно, никогда не удавалось. Если честно, – Жасмин прищурила хитрые глазки. – Я подозревала, что у тебя кто-то появился, но думала, что ты закрутила роман с Петером.

– Что!? – воскликнула Элизабетта. – Он не в моем вкусе… ленивый, искусственный, амбициозный, расчетливый, зануда и всех в редакции заставил поверить в наши отношения! Знали все, кроме меня!

– Он же шеф-редактор, – Жасмин сделала знак официанту, чтобы тот принес счет. – Ему все можно. В том числе и тешить самолюбие.

– Да, он наш шеф-редактор, и если мы не поторопимся, он вычтет из нашей заработной платы много денег. – Элизабетта достала из кошелька несколько купюр и бросила в книжку. – Сегодня моя очередь платить, – заявила она. Жасмин не стала спорить. Договоренность между ними существовала достаточно давно.

С балкона наследник Ромен наблюдал за матерью, которая вернулась с утренних официальных встреч и выглядела довольной, веселой и улыбалась верному Эдварду. Мать, как всегда была строго одета, шла по тропинке с высоко поднятой головой, прямой спиной с надменным и величественным взглядом. Счастливой и улыбающейся, Ромен не видел мать давно и чувствовал, что она затеяла игру, опасную для него. За покорностью скрывалась сторонница к активным действиям. Ромен догадывался об этой стороне королевы и волновался. Мать искусно играла перед ним смирение, делая вид, что успокоилась, признала его правоту и ни разу не коснулась в обсуждениях опасной темы скандала.

Королева заметила сына на балконе, улыбка исчезла, как и счастье, и блеск в глазах. Она остановилась, подняла голову, посмотрела на него странно и задумчиво и пошла дальше, пока не пропала из вида. Ромен вернулся в библиотеку, где устроил временный кабинет для работы и вызвал одного из советников:

– Что случилось с королевой? Давно я не видел мать такой веселой.

Советник пожал плечами и пояснил, что на очередную неделю она наметила несколько официальных и общественных мероприятий. Он посоветовал Ромену не волноваться, встречи королевы проходят в рамках дозволенной власти и не смогут не повлиять на его собственный рейтинг.

– Э, нет, – протянул Ромен. – Моя мать умна, она только кажется старой и беспомощной, той, которую давно не заботят политические интриги, и той, которая давно хочет уйти на покой. Это только с виду, маска. Я слишком хорошо знаю ее. Она что-то задумала, дорогой мой Василь. И ваша задача раскрыть очередной план.

Ромен подумал о верном и преданном королеве Эдварде, умом и проницательностью которого она восхищалась, и о возможном союзничестве. Затем отверг эту мысль. Таким же Эдвард воспитал единственного сына, Клауса. А Розу, которая была близка к тайным разговорам и поручениям, Ромен намеревался использовать. Он давно заметил, что жена Эдварда мечтала освободить от службы у королевы свою семью:

– Поговорите с Розой, Василь, следите за ней и заручитесь поддержкой. Вы же умеете заговорить нужного человека! А я позабочусь о награде для вас. Василь кивнул:

– Я всегда с чувством долга служил вам, и постараюсь снова оправдать ваши надежды.

Советник склонил голову. Ромен улыбнулся:

– Что ж, идите и выполняйте мое поручение. Вечером жду отчет.

– Я все сделаю, – сказал Василь, поклонился и вышел из библиотеки.

Ромен вздохнул и вернулся на балкон. Он присел в плетеное кресло, чувствуя, как ветерок обдувает и освобождает голову от дурных мыслей. На столе ждали бумаги, за дверью посетители. Ему доставляло удовольствие знать, что наследника терпеливо ждут, а когда он пожелает принять посетителя, тот станет делать все возможное, чтобы Ромен подписал прошение. Он обожал чувство, когда исход дела зависел от его подписи. Оно повышало в нем самооценку и укрепляло личные амбиции. После смерти Маргариты Ромен стал неофициальным лидером, заручившись поддержкой Большого Совета. Матери принадлежал титул королевы номинально. Народ никогда не признает смену власти через голову.