Музыка пчел - [56]

Он протянул кулак, который Гарри ударил, хотя и неловко. Он смотрел Йоги в спину, когда тот уходил, махая кому-то рукой и крича на ходу.

У меня есть работа, подумал Гарри. Может быть, есть друг. Он улыбнулся и лег на спину в тени дерева, наевшись до отвала. Можно просто закрыть на минуту глаза, подумал он, а потом уснул.

Когда проснулся, вечеринка уже прошла, а солнце флиртовало с горизонтом. Он вспомнил своего дядю и свое обещание позвонить маме. Запрыгнул на велосипед и поехал по мосту. К тому времени как он добрался до госпиталя на холме, на линию горного хребта и реку опустились сумерки. Двери больницы со свистом раскрылись, и в нос ударил едкий запах антисептика. Гарри поспешил к палате дяди Гарольда и встал в дверном проходе. Кликающие и пикающие аппараты пропали. Пропали и цветы от его матери, пропал и дядя. Кожа под волосами зачесалась так, будто кто-то вылил ушат холодной воды Гарри на голову. Он вернулся прямиком к стойке регистрации.

– Э-м, я ищу Гарольда Гудвина. Он лежал в девятой палате?

На смене была добрая медсестра, та, которая втихую дала ему обед. Она встала и обошла стойку, с мрачным выражением лица и руками, сложенными на груди.

– Мне так жаль. Ваш дядя ушел сегодня днем. У него произошла остановка дыхания, что нередко случается после инсульта.

Она сделала небольшую паузу, чтобы Гарри осознал, что она сейчас сказала. А после объяснила, что к остановке дыхания привел отек головного мозга дяди Гарольда. Она напомнила ему про предварительные инструкции и сказала, что его дядя не испытывал боли.

У Гарри закружилась голова и запотели ладони. В ушах звенело, на лбу выступили капли пота. Медсестра сказала, что они позвонили ближайшим родственникам. Так что его мама уже все знает. Тело перевезли в морг. Она взяла Гарри за локоть и посадила в кресло. Колючая розовая ткань на кресле напомнила Гарри о комнате для посетителей в тюрьме. Она присела и вытащила ручку с блокнотом из кармана на груди.

– Я дам тебе номер, может позвонить им и сказать, что делать с телом, – сказала она, записывая телефон на бумаге. – И я записала тут номер доктора Чимоски. Он сказал позвонить ему, если возникнут какие-то вопросы.

Она протянула ему лист. Гарри сложил его пополам, не зная, что сказать. Что ему теперь делать? Медсестра склонила голову набок и посмотрела на него.

– Твой дядя был довольно серьезно болен, ты знаешь об этом? Вообще он долго держался, – сказала она.

Женщина рассказала ему, что дядю Гарольда привозили уже три раза с последнего Рождества. В тот раз старик был настолько плох, что его решили перевезти в дом для инвалидов. Но дядя Гарольд ничего не хотел слышать и буянил, когда об этом только заикались. Он уехал, когда все были заняты, и его обнаружили уже когда он шел пешком по шоссе, пытаясь поймать попутку. На нем не было ничего, кроме больничного халата и пары носков.

Гарри попытался улыбнуться. Как похоже на дядю Гарольда.

Медсестра спросила, не может ли она позвонить кому-нибудь за него. Он покачал головой.

– Послушай… можешь сидеть здесь, сколько нужно. Я буду вот здесь, если что-нибудь понадобится.

Он промямлил «спасибо», уставившись в пол. Странно, но он не хотел плакать. Это потеря? Гарри сроднился со своим сумасшедшим дядюшкой, хотя они не приходились друг другу близкими людьми в том смысле, в котором это обычно имели в виду. И все равно дядя Гарольд умер в одиночестве. А что еще хуже, его мама знала, что его рядом с ним не было. Были они близки или нет, дядя Гарольд ему помог. Старик принял его, чтобы играть в карты и делиться сэндвичами с консервированным мясом. Гарри не нужно было ничего больше. У него никогда не было много друзей несмотря на то, что мама всегда подталкивала его встречаться с новыми людьми.

«Они не обязательно должны тебе нравиться, Гарри. Тебе просто надо больше общаться. Это нормально, сынок».

Но он никогда не знал, как разговаривать с людьми. Марти и Сэм были его друзьями со старшей школы просто потому, что они учились в одном классе, и смотрите, чем это обернулось. Когда-то был Шейн, живший со своей матерью в том же доме, что и Гарри.

Иди поиграй с Шейном, говорила его мама. Шейн Гарри не нравился. И потом Шейн сломал его машинки из коллекции Hot Wheels, раздолбив крыши булыжником, и не собирался останавливаться, так что Гарри заехал ему по носу. Шейн побежал к маме, Гарри получил взбучку. В общем, с друзьями ему не везло. Но он знал, что мама права. Нужно завести друзей. Он просто не знал, как это делается.

Гарри медленно подошел к будке в Бизи Корнере, с ужасом ожидая телефонного разговора с матерью. Как объяснить, почему его не было рядом с дядей Гарольдом, когда тот умирал? Что делать с работой, про которую он ей рассказал, воображаемую работу, на которой он «работал» перед этой настоящей. Его ложь во благо почти всегда оборачивалась во зло.

«Господи! Просто скажи правду, Гарри», наорал бы на него Сал. «Ее проще запомнить, парень!»

Но у Гарри не было времени, чтобы что-то объяснять. Он слышал, как его мать плачет, принимая звонок за счет абонента. Она сказала, как рада, что сынок сейчас там. Ей было бы ужасно плохо, если бы дядя Гарольд умер в одиночестве. Семья есть семья, и Гарри сделал большое дело, когда напомнил дяде Гарольду, что у него есть родные люди.