Мужья и любовники - [94]

— Но почему бы не бросить дымовую шашку прямо отсюда, с парапета? — спросил Марк.

— Потому что, если мои ноги появятся в окне не одновременно с дымовой завесой, никакого сюрприза для Тони уже не будет и он успеет сориентироваться.

Грегг показал Марку, как лучше держать веревку, свободный конец которой он обвязал вокруг себя, и спрыгнул с парапета.

Держась за веревку, Грегг нащупал ногами выступ на древней стене и начал медленно по нему продвигаться. Тони Грегга не видел, потому что между ними был угол дома.

Грегг оставил позади первый выступ, второй и уже перешагнул на третий. Раскинув руки, он медленно, шаг за шагом приближался к угловому выступу здания. Стараясь вызвать ощущение, что камни будто втягивают его в себя, он протянул руку вперед, и наконец она коснулась каменного ребра стены.

Грегг кивнул Марку, наблюдающему за ним сверху, перенес одну ногу на следующий выступ, начинающийся уже за углом, и переместил на эту ногу центр тяжести. В том, что орнаментальный барьер продолжается за углом, он убедился еще снизу.

Перенося правую ногу за угол здания, Грегг почувствовал, как весь покрывается потом. Отчасти причиной этому была жара, но главное — тот факт, что теперь Грегг находился от Тони на расстоянии прямого ружейного выстрела. Он почувствовал полнейшую свою уязвимость, но тут же принялся логически рассуждать о том, что Тони наверняка его не заметит, потому что не рискнет выглядывать в окно и подставлять голову под выстрелы турецкой полиции.

И вдруг, к ужасу своему, Грегг заметил, что с этой стороны стены выступ был значительно уже, чем с той, по которой он только что двигался. Ни снизу, со двора, ни с крыши этого увидеть было нельзя.

Грегг пытался правой ногой нащупать опору, но выступ был всего в дюйм шириной — слишком узкий, чтобы на нем устоять. Стоило Греггу попытаться перенести на правую ногу центр тяжести, как нога соскользнула вниз.

Он попробовал еще раз, но барьер начал осыпаться, и нога вновь соскользнула вниз.

Грегг поднял вспотевшее лицо к Марку и покачал головой. Потом стал медленно продвигаться назад. Он был уже почти под Марком, когда кусок декоративного фриза, за который он держался рукой, обвалился. Грегг оступился, взмахнул руками, слетел с барьера и повис на веревке, как паук на паутине.

Марк уперся ногами в парапет и потянул веревку вверх.

Очень медленно Грегг подтянул ноги к стене, нащупывая рифленой подошвой кроссовок малейшую шероховатость. Наконец ему удалось зацепиться ногой за выступ. Подтянувшись, он встал на него обеими ногами и начал подниматься по веревке.

— Вот черт! — выругался Грегг, оказавшись на крыше.

Марк кивнул.

И вновь дрожащая от страха Лили оказалась в той же комнате, на том же матрасе в зеленую полоску. Только теперь ноги ее были связаны гораздо крепче.

— Тони, ради бога, давай сдадимся! — взмолилась она. — Иначе полиция пристрелит нас обоих.

Притаившийся у окна Тони ничего не ответил, но вновь открыл огонь из автомата.

Лили зажмурилась и сложила пальцы в неосознанном жесте мольбы. И тут она почувствовала бутон, украшавший кольцо, подаренное ей матерью. И успокоилась.

— Я абсолютно уверена, что, если он впустит меня, мне удастся его уговорить. — Джуди стояла перед полковником Азизом, и выражение ее лица было решительным. — Он знает меня, доверяет мне, а когда в здравом рассудке, то и предан. Если кому-то и удастся добраться до Тони, так это мне.

Грегг, покрытый с ног до головы серой пылью, тоже вступил в разговор:

— В конце концов, он же один, без сообщников. Я не понимаю, что мы теряем.

В результате полковник Азиз согласился:

— Попробовать стоит. Вы пойдете в здание с шестью моими людьми. Постараетесь уговорить его открыть дверь. Потом вы посторонитесь, а мои люди ворвутся в комнату. Если двое бросятся на террориста, двое — направо, двое — налево и откроют огонь, то у нас будут все шансы извлечь мадемуазель Лили оттуда живой и невредимой.

— Нет, — спокойно и твердо ответила Джуди. — Я хочу пойти одна. Я знаю, как убедить Тони сдаться. Если мне это не удастся, можете штурмовать комнату с дымовыми шашками, слезоточивым газом и прочим. Но я не хочу подвергать жизнь свой дочери напрасному риску, прежде чем не постараюсь обезвредить Тони мирным путем.

— Тони! — прокричала Джуди, стоя перед тяжелой деревянной дверью. — Слава богу, я нашла тебя. Пожалуйста, впусти меня!

— Чего ты хочешь?

— Вывести тебя отсюда живым. Пожалуйста, впусти меня!

Последовала томительно долгая пауза;

— Нет!

— Тони, я не прошу тебя выйти, я прошу позволить мне войти, — взмолилась Джуди. — Я же твой друг, Тони. Это ведь я, Джуди!

— Все обернулось не так, как я ожидал, Джуди.

— Именно поэтому я здесь. Я хочу, чтобы мы вместе подумали, что предпринять дальше.

Молчание.

— Ты точно одна, Джуди?

— Совершенно точно.

Еще одна долгая пауза.

— Хорошо, я отодвину засов и открою дверь.

Ты войдешь и закроешь ее за собой. Если кто-нибудь бросится за тобой, я стреляю.

Они услышали шум отодвигаемого засова.

Джуди сделала отчаянный жест, и сопровождавшие ее мужчины спрятались в следующих дверных проемах.

Джуди сделала шаг вперед и толкнула дверь.

— Задвинь засов, — приказал Тони. — Я рад тебя видеть, Джуди.