Мужские прогулки. Планета Вода - [210]

В одну из тоскливых минут она не выдержала и отправилась на работу к Майе. «Как поживаешь? — справилась, не подымая глаз. — Почему не заходишь? Заходи в гости, ты ведь знаешь, где я живу…» Целая буря разыгралась на живом подвижном Майином лице, сменившись затем растерянностью и смятением. Она поколебалась, прежде чем на что-то решиться, затем молча подвела Лизу к распахнутому по-летнему институтскому окну и ткнула пальцем в сторону холмов. «По вечерам я там». Лиза изумилась. «Ты-то что там делаешь?» — спросила она, снимая очки и всматриваясь в приятельницу. Майя задумчиво отвечала: «Жду. Просто я умею ждать». Лиза помолчала. Потом попросила: «Возьми и меня с собой».

Так она попала на холмы. Увиденное поразило ее. Если бы кто рассказал, она не поверила бы в то, что можно небольшими силами сделать такое. Расчищены десятки родников в близлежащих лесах, убран песок, мусор и всяческая гниль в овраге, а овражный ручеек весело и игриво булькал в обсаженных черемушкой берегах, засажены все голые склоны холмов тополями. Целая армия тоненьких прутиков покачивалась на ветру, трепеща сочными, крупными, в младенческую ладошку, листьями.

— И это вы всё сами?! — изумлялась Лиза, стоя в распадке и озирая недоверчиво склоны, щетинившиеся молодыми посадками. — А где же вы взяли столько саженцев? Купили? Это ведь сколько стоит! Ой, какая же я дура! Черенки резали? Но это же… масса работы!

— Это ли заботы? — улыбнулся Козя, почесывая искусанную комарами шею. — Думали, не одолеть. Думали, люди засмеют…

— И что люди? — заинтересовалась Лиза. — Помогают?

— Да ну, — засмеялся опять Козя. За то время, пока Лиза его не видела, он вырос, хоть и худенький, но чувствовалось, крепенький паренек, яснолицый, лишь пасленовые глаза хранили прежнее угрюмоватое выражение. — Привыкнуть-то привыкли, да решили, будто какой-то трест по озеленению вкалывает… Даже написали жалобу, мол, плохо работают, много саженцев посохло… Комиссия из райисполкома приходила, а потом разобрались, похвалили, обещали помочь, да забыли…

Откуда-то сверху Юлька принесла ведра. Юлька тоже изменилась, за это время. Смуглокожая, высокогрудая, с огромными до неестественности синими глазами — налитая силой и здоровьем, цветущая молодая женщина! Одетая для работы в ситцевый халатик, она выразительно оглядела светлое нарядное платье Лизы, но ничего не сказала. Кажется, она вообще с неодобрением отнеслась к приходу Лизы — так и топорщилась, ершилась при каждом ее слове и жесте. Что ж, Лиза ее понимала. Юлька — из числа друзей Антона, значит, всецело на его стороне. Лиза для нее виновная половина. Под ее настороженно-неодобрительным взглядом, стиснув зубы от напряжения, таскала и таскала Лиза воду — от родника в распадке вверх по склону, по крутой неудобной тропинке.

Работали дотемна. Устав до изнеможения, Лиза загнанно повалилась на траву, не обращая больше на Юльку внимания и поохивая от саднящих мозолей. Козя принялся разжигать костер и налаживать чайник.

Эх, и хорошо потом ужиналось! За обе щеки уплеталась нехитрая снедь: печеная картошка, крутые яйца, горбушка хлеба. Сзади затрещали сучья под чьими-то тяжелыми шагами, и на огонек вывалил грузный, еще больше оплывший за эти годы Путятин.

— Привет честной компании! Э, да у нас гости! — удивился он. — А я опоздал…

— Все свои, — заметил рассудительно Козя.

С вершины Семиохватного открывался хороший обзор. Сбоку волнистые уступы окрестных холмов, внизу у подножия темнеет в легких, белесых, как чай со снятым молоком, волнах тумана распадина с тускло отсвечивающим серебряным слитком родника, дальше за оврагом далеко простирается перламутрово переливающийся город с залитыми светом ущельями улиц и огненным маревом площадей.

Поудобнее устроившись, Лиза впала в уютную полудрему. Долетавшие до слуха слова не задевали сознания, улетучивались, рассыпались где-то в ночном небе вместе с искрами. Козя кому-то признавался, что боится ночью спать, боязно проспать всё на свете. Времени-то мало остается… Вон Путятин рассмеялся мелким, каким-то стариковским смешком: ну да, конечно, мало, не то что у меня! Опять голос Кози: не смейтесь, вот лягу и думаю, да ну, спать, только время теряешь, а зачем? Вот бы понять, для чего человек существует на свете… Типичные юношеские вопросы (это подала тонкий насмешливый голос Юлька), юношей всего света интересуют две вещи: есть ли любовь и для чего живет человек… Социологи четко ответили на вопросы, мучающие юношество. Кажется, вмешалась Майя, до того молчавшая весь вечер с усталым видом. Вероятно, так и не привыкла за это время к тяжелым физическим нагрузкам. Лизе и то пришлось нелегко, хотя у нее саропольская закалка — и огород, и сенокос, и уборочная в колхозе. Человек на земле должен выполнить три функции: рождение и воспитание детей, трудовая деятельность и социальное переустройство общества. Природа же создала человека, чтобы заглянуть в него, как в зеркало, изучить через него законы и управлять ими. «Науправлялись уже», — недовольно буркнул Путятин. «На Западе есть, правда, другая теория, согласно которой человек понадобился для того, чтобы остановить эволюцию, — атласным голосом сообщила Майя. — Интеллект не нужен для выживания биологического вида. Лишь интеллект создает оружие массового уничтожения. Таким образом, сознание — дряхлость природы, ее болезнь и смерть…» — «Во ужас! Во умные стали! Прямо горе от ума! Погодите, — пообещал голос Кози, — найдут наши Беловодье, тогда и узнаем, что такое человек, может, пришельцы знали тайну человека…» — «Беловодье — сказка, миф, мечта», — назидательно изрек Иван Михайлович, с пыхтеньем поднимаясь с земли. «Антон сказал, это еще вопрос — сказка ли», — упрямо стоял на своем Козя. При упоминании имени мужа Лиза вздрогнула и очнулась от дремы.