Муж, которого я купила - [75]

Он остановился напротив ворот, ведущих к причалу. Оттуда виднелась черная труба корабля. На острове не раздавалось никаких звуков, кроме шума морского прибоя. Вдалеке он видел два красных мерцающих огонька чьих-то ламп. Ему было необходимо добраться до ворот по открытой местности, по снегу. Но часовые находились слишком далеко. В здании горел свет.

Он упал на снег и пополз к воротам так быстро, как только мог. Он чувствовал, как снег обжигает его запястья, обнаженную кожу между перчатками и рукавами. Пройдя полпути, он приподнялся и оглянулся на здание. И замер.

Наверху, в коридоре, он увидел фигуры двух людей. Они стояли неподвижно, обняв друг друга. Мужчина стоял спиной ко двору.

Мишель поднялся на ноги. Он стоял на виду у всех, на сверкающем снегу, и смотрел на тех двоих. Одна из перчаток упала с его руки, но он не заметил этого. Он не слышал ни звука падающей перчатки, ни звука собственного дыхания, ни даже звука биения сердца. А затем он помчался по снегу при свете луны обратно к двери в монастырь.

Комендант Кареев развернулся вместе с Джоан, когда дверь в его комнату распахнулась настежь. Джоан пронзительно закричала. Мишель стоял на пороге, и с его одежды падал тающий снег.

— Может, вам понадобится это, — кинул он ключи в лицо Карееву. — Я пытался сбежать. И мне все равно, что вы со мной сделаете. Мне все равно, что вы сделаете с ней.

— Мишель! — закричала она. — Убирайся отсюда! Замолчи!

— Она боится, — сказал Мишель, — что я расскажу вам, что она моя жена!

— Но все в порядке, — продолжил он, не дождавшись ответа. — Можете забирать ее, вместе с моим поощрением и разрешением. Вот только я не думаю, что вам так необходимо это разрешение.

Комендант Кареев посмотрел на Джоан. Она стояла прямо, глядя на него в ответ. Пальто с пушистым лисьим воротником упало к ее ногам.

Комендант Кареев наклонился и подобрал ключи. Затем он трижды дунул в свисток. С его губ упала маленькая капля крови, с того места, куда его ударили ключи.

Товарищ Федоссич и двое часовых прибежали к двери. Товарищ Федоссич торопливо засовывал ночную рубашку в штаны.

— Проводите гражданина Волконцева в башню СИЗО, — приказал комендант Кареев.

— Почему бы вам не бросить меня в яму? — спросил Мишель. — Так вы скорее избавитесь от меня. А затем без помех сможете наслаждаться моей женой.

— Ты сказал, твоей женой, гражданин Волкон-цев? — судорожно вздохнул товарищ Федоссич.

— Проводите гражданина Волконцева в башню СИЗО, — повторил комендант Кареев.

Часовые схватили Мишеля за руки. Он вышел, высоко подняв голову и смеясь. За ними последовал товарищ Федоссич.

Высокое пламя догоревшей свечи шипело и дымило в темноте комнаты. Комендант Кареев взглянул на Джоан. Она стояла, склонив голову и облокотившись о стол, и смотрела себе под ноги, где лежало пальто с лисьим воротником.

Комендант Кареев подошел к шкафу, взял новую свечу, зажег ее потушил старую. Он молча стоял и ждал. Она не решалась посмотреть на него, так же как не решалась и заговорить. Он спросил:

— И что ты собираешься сказать?

— Ничего.

— Это правда?

— Мое имя — Фрэнсис Волконцева.

— Ты любишь его?

Она медленно взглянула на него, внимательно, из-под полуприкрытых век, не поднимая головы.

— Я не говорила этого.

Он ждал. Она молчала.

— Это все, что ты можешь рассказать мне? — спросил он.

— Нет, но это все, что я тебе собираюсь сказать.

— Почему?

— Я не стану объяснять. Ты мне не поверишь.

— Это уже мне решать.

В его голосе звучал приказ, но в глазах стояла мольба.

Она вновь внимательно посмотрела на него из-под полуприкрытых век. Затем подняла голову и взглянула прямо на него. В ее глазах сквозило явное высокомерие, как всегда, когда она была горда, что говорит правду, но еще более горда, что говорила ложь.

— В общем, да, я его жена. Да, я прибыла сюда только для того, чтобы спасти своего мужа. Я приехала сюда, ненавидя всех коммунистов. Но осталась потому, что полюбила одного из них.

Он не шелохнулся. Но она заметила, чего для него стоило это усилие оставаться неподвижным, и знала, что может продолжать.

— Сперва все это было лишь игрой, как и мое имя — Джоан. Но, видите ли, Джоан убила Фрэнсис, и теперь есть только Джоан… она живет… и любит.

— И тем не менее она не забыла о планах Фрэнсис.

— Ох, разве ты не понимаешь? Я хотела, чтобы он не мешал нам. Как я могла все время оставаться перед такой угрозой, перед таким напоминанием о прошлом? Я хотела освободить его ради того, чтобы почувствовать, чего добилась сама. Но тебе, конечно, вовсе необязательно верить мне.

Взгляд ее был дерзким, но губы дрожали совсем по-детски наивно, а тело внезапно прижалось к столу, словно в безнадежности, взывая к защите.

— Я была молода, когда вышла замуж за Мишеля. Я думала, что люблю его. Но я не выяснила, что такое любовь, пока не стало слишком поздно.

В его руках билась вся сила отчаяния, вся сила веры, которая была благодарна тому, что ее вновь заставили поверить.

— Никогда не бывает слишком поздно, — прошептал он. — Пока ты жива… пока ты хочешь жить.

Она смеялась, когда он целовал ее, смеялась счастливо.

— Позволь ему сбежать, — прошептала она. — Ты не можешь оставить его здесь. И не можешь убить его. Он вечно будет стоять преградой на нашем пути.