Музеи… или вдохновляющая музыка The Chemical Brothers - [11]
Но самой главной эмоциональной доминантой был, конечно же, Тим – любимый человек, без которого к тому же это путешествие не состоялось бы.
Горло перехватило от радости, от предвкушения новых открытий, какие их ждут сегодня. Ей захотелось поделиться своими эмоциями с Тимом, и девушка повернулась на спину, предвкушая его нежные объятия. Этот порыв оказался невостребованным:
«Ах, да. Тим ведь наверняка сейчас на пробежке», – вспомнила она и продолжила думать о приятном, растянувшись во всю кровать.
Элизабет осмотрелась и увидела птичку кецаль, стоящую на прикроватной тумбочке со стороны Тима. Её они купили вчера в одной уютной сувенирной лавке. Смотрится как настоящая.
Элизабет подтянулась немного и взяла статуэтку в руки.
«Зачем Тим вытащил её? Причём с утра пораньше…»
Намёк можно было найти на упавшем на пол листке бумаги, в которую была завёрнута прекрасная птица.
Когда они покупали сувенир, продавец завернул покупку в газету. На этой странице Тим увидел своё объявление о наборе массовки:
«Это хороший знак!» – подумал он, усмехнувшись.
Но Элизабет ничего об этой подсказке не знала. Она уже пребывала в своём фантазийном мире…
Мужчины и женщины с вожделением смотрели на звезду Икоких. Все их взгляды были устремлены на восток, где тьма начала отступать. С великим волнением застыли люди первых племён.
Будто зрение возвращается к незрячему: всё отчётливее становился окружающий мир и наполнялся красками. Последние звёзды догорали на небе.
Облака на горизонте, как остатки бесконечной ночи, уходили прочь: теперь над миром будет светить солнце!
И вот тёплые лучи коснулись счастливых лиц.
«О, великий Кукумац! О, великая Тепеу!»
Собравшиеся рыдали от происходящего чуда. Сколько же надо сил, чтобы создать такое! И всё ради них – людей!
– Хурукан! – закричали в толпе. – Сердце небес!
Над головами людей заливалась первой песней кецаль – маленькая зелёная птичка с красной грудкой.
И правда – зелёные пёрышки, обхватывающие грудку, смотрелись как ребра, удерживающие алое сердце!
Люди танцевали, раскуривали смолы, пели первые свои песни, которые складывались прямо сейчас – экспромтом; в благодарность богам за такое чудо прокалывали себе мочки ушей и локти, возвращая богам их потраченную силу.
Сами боги были счастливы, увидев наконец благодарность за свои труды; услышав в устах людей свои имена; почувствовав, как умножается их сила с каждой каплей крови…
Элизабет поставила красивую статуэтку на место.
Рассматривая через прозрачную ткань балдахина скат крыши, сложенной из снопов тростника, Бет почувствовала себя настоящей королевой джунглей.
«Так! А где мой ананасовый фреш?» – подумала королева и встала с кровати.
Прежде чем спуститься вниз, Бет решила оглядеть окрестности с балкона.
Прилетев вчера, ближе к полуночи, они с Тимом даже не нашли сил не то что пройтись по территории перед сном, а даже выйти на балкон – сразу улеглись в кровать.
«Интересно, это что за записка? От Тима? Или реклама отеля?»
К утру работы на пирамиде и в её окрестностях завершились. Исчезли прожекторы, исчезли рабочие. Только режиссер с техником проверяли один нехитрый механизм:
– Ну как? Всё работает?
Техник лишь фыркнул в ответ: «Сущая ерунда».
Он нажал на кнопку, и две узкие дверцы снова закрылись над Тимом – тот и глазом не моргнул.
Элизабет раздвинула в стороны ширму с витражами и вышла на балкон. Перед ней стояли два плетёных кресла и стол. На столе лежал шлем, украшенный плюмажами с цветными перьями, которые обтекал ветер – даже в мелочах постояльцам напоминали про место их пребывания.
Шлем прижимал собой листок бумаги, сложенный гармошкой.
Бумага была необычайно толстой, коричневатого оттенка, с еле заметными белыми разводами:
«Это же хун, – догадалась Элизабет. – Ну-ка, посмотрим».
Майя такую бумагу раньше выделывали из коры фигового дерева.
Она развернула лист и увидела знакомое изображение из Дрезденского кодекса.
На заднем плане в окружении иероглифов росла сейба, занимающая ключевое место в космологии древнего народа. Ветви зелёного дерева больше похожи на щупальца осьминога, нежели на части растения. Принимая во внимание символичность изображения, четыре ветки вместо плодов, скорее всего, покрыты драгоценными камнями – так древний художник зашифровал символ процветания, достатка и благополучия.
В негустой кроне восседала чёрная птица-змей, олицетворяющая собой бога Ицамну, от сил которого зависит климат вокруг священного дерева.
На переднем плане со связанными руками и ногами лежал мужчина. Столбик из иероглифов упирался в его изогнутую дугой спину. На его животе зиял широкий разрез, из которого уже вынули сердце. Очи смертника сомкнуты, а рот раскрыт – мужчина словно прислушался к словам, какие вещает ему пернатое божество; в этом пограничном состоянии, между жизнью и смертью, образовалась связь между двумя мирами – от головы мужчины, как пуповина, протянулся сакральный канал, конец которого удерживает в своём клюве священная птица.
Между столбцами иероглифов восседали четверо бакабов-атлантов, на плечи которых возлагались небеса.
Текст написан чёрными чернилами, лишь несколько чисел были выделены красным цветом – смотрелись они будто кто-то порезал палец, перед тем как сложить письмо.
Исторические приключения на экзотическом Востоке. Доблестные рыцари и воины ислама, прекрасные принцессы и загадочные города, орды кочевников и древние сокровища… Кормак Фицжоффри родился на земле, где балом правили насилие и кровь. Но он смог выжить. Странствующий воин, наемник и мститель. Немного у него друзей, и тот, кто причинит им вред, рискует не дожить до рассвета… Кормак хочет освободить своего суверена из лап врагов, и для этого ему нужно найти выкуп. Причем выкуп королевский. В этом ему может помочь местный царек-разбойник.
Не все продается и не все покупается в этом, даже потребительском обществе!
Япония, Исландия, Австралия, Мексика и Венгрия приглашают вас в онлайн-приключение! Почему Япония славится змеями, а в Исландии до сих пор верят в троллей? Что так притягивает туристов в Австралию, и почему в Мексике все балансируют на грани вымысла и реальности? Почему счастье стоит искать в Венгрии? 30 авторов, 53 истории совершенно не похожие друг на друга, приключения и любовь, поиски счастья и умиротворения, побег от прошлого и взгляд внутрь себя, – читайте обо всем этом в сборнике о путешествиях! Содержит нецензурную брань.
Роман-приключение о мото-путешествии в тибетский загадочный регион, которое состоялось в 2019 году. Экспедиция прошла по маршруту российского путешественника Гомбожаба Цыбикова в Тибет в начале 20 века. Цыбиков отправился в Тибет по заданию российского правительства под прикрытием буддиста-паломника. Гамбожаб сделал первые фотографии Тибета. Как изменился за 120 лет Тибет, и как поменялось его восприятие окружающими? «Так сложно свыкнуться с мыслью, что весь Тибет есть замысловатое переплетение реальности и вымысла».
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.