Мурзилка - [5]

Улыбается, отметил про себя Шварц. И где они только эту гладкую улыбочку берут? Вместе с дипломом получают, что ли? Он видел, как она прошла по коридору к просвету двери и остановилась в нерешительности у порога, заметив распростертое на земле мощное тело Сашки. Тот мгновенно проснулся и тут же, несмотря на красные круги под глазами и ржавую щетину, отряхнув от песка голову, заложил первый круг, яростно пыхтя сигаретой:

- Девушка, а вы про меня напишете?

Она не смутилась и сказала доброжелательно:

- Если вы поедете - напишу.

Сашка предложил ей пива. Она отхлебнула: "Слишком крепкое". Сашка пошутил. Рассмеялась. Черт побери, она что, задницей вертеть сюда пришла? со злостью подумал Шварц, но тут же устыдился своих мыслей: господи, вспомни себя в ее годы, когда ты...

- Лена! - справился с собой Шварц. - Подходите, как освободитесь!

...когда ты глушил из кружки спирт, чтобы забыть страх и отчаяние мальчика, впервые уходящего в одиночество моря от материнского берега; вспомни женщину, на которую ты лез и которую пытался целовать своим мокрым ртом, чтобы показать, что тебе все нипочем...

Девочка подошла и села рядом, глядя вопросительно. Он уловил ее беспомощность. Похоже, она не знала, о чем спрашивать. А он подумал, что не знает, как отвечать.

- Рассказать про нашу работу? - бросил он ей спасательный круг.

Она улыбнулась благодарно и включила на запись диктофон.

- Только давайте так: я расскажу правду, а вы просто послушаете. А потом вы все сами увидите и обо всем хорошо напишете. Идет?

Идет. Она убрала диктофон и приготовилась слушать.

- Вы из Москвы?

- Да.

- Так вот, процентов восемьдесят красной рыбы, которую вы там едите, покупаете на рынке или в магазине, так или иначе добыто с нарушениями всех норм лова или просто браконьерским путем. У браконьеров есть все: целые флотилии кораблей, лодки с такими моторами, что вам и не снилось, судьи есть, милиция своя - все. Но по старой памяти существует еще инспекция рыбоохраны. Она, конечно, связана со всеми браконьерскими структурами крепкими узами традиций и родства, но все-таки, в силу специфики самой структуры, что ли, она обязана браконьерству мешать. Или хотя бы делать вид. Когда-то мы пытались мешать им всерьез. Но теперь у нас просто не хватает сил. - Он кивнул в проем двери, где валялся на траве и курил сигаретку Саня Романов. - Вот весь наличный состав. Три человека. На сто двадцать километров океанского берега и берега всех речек и ручьев, что текут в этом радиусе... И все наше счастье цыганское - не упустить удачи, когда случай сводит нос к носу нас троих и тех, с их лодками, автомобилями, ружьями, собаками и мобильниками. Поняла?

Она кивнула. Может быть, поняла.

Хорошая девочка, подумал Шварц. Надо же, на Камчатку приехала! Юлька младше ее года на три, а уже нелюбопытна, самодовольна, беспощадна. Отличница, черт побери! Гордость школы! Шварцу случалось думать о дочери с раздражением. Он знал, что дочь стесняется его, приучившись благодаря матери считать отца недотепой.

- Лена, - позвал Шварц журналистку. - А что же Мальцев тебя послал? Поопытнее не было?

- А я сама попросилась, - не смутилась она. - Интересно.

- Интересно? - удивился Шварц. - Что интересно?

- Все: земля, рыба, какие-то битвы вокруг... Вы... Мальцев сказал, что вы - Безумный Макс.

- Кто?

- Есть такой персонаж в одном фильме: короче, один полицейский, которому все по барабану, он делает как надо - и все.

- Я не Безумный Макс...

- Откуда вы знаете?

Он посмотрел на нее: на прядку пепельно-серых волос, заправленную за ушко, на доверчиво открытую линию шеи, на маленькие руки - на каждой было по плетеному серебряному колечку, - и понял вдруг, что эта девочка совсем не похожа на тех, что живут вокруг, подумал, что правильность линий ее лица и рук не может быть делом случая, такая красота может родиться только в больших городах, где осколки старинных родов могут отыскать друг друга и соединиться, чтобы произвести на свет новое изящество; и тогда он понял, что и глаза ее, вопросительно глядящие на него, прекрасны, и губы ее прекрасны, что вся она прекрасна и что если он сейчас же не избавится от этого наваждения, то ее красота сломит его и родит нежность в его сердце...

- Андрей! - вдруг громко крикнул с улицы Сашка, и этот спасительный зов вырвал его из странного сна. - Андрей, тут Николай еще пивка принес, не хошь освежиться?!

Шварц вскочил:

- Лена, знаете что...

По совести, он понятия не имел, что ей сказать. Он вдруг почувствовал, что мог бы болтать с ней бесконечно и отвечать на все ее вопросы... Это не пугало, но как-то странно волновало его...

- Давайте лучше завтра договорим... Надо бы унять этих молодцов, а то разошлись что-то. - Он улыбнулся, пытаясь сообразить, прошло наваждение или все это было только предупреждением ему. - Это бывает с ними... Мужики ведь...

III

Она не могла, конечно, не заметить впечатления, которое произвела на этого человека, о котором за пару дней ей столько разного уже довелось услышать. Полночи перед отъездом она ворочалась, все думая, что это будет, хотя надо было спать, но потом вдруг рассудила, что будь что будет - но уж, во всяком случае, теперь (хотя еще ничего не случилось) Юрочкина власть над нею кончилась, а значит, вся эта затея с практикой на Камчатке имела хотя бы этот, главный, освобождающий, смысл, ибо теперь она знала, что, если надо, она отдастся даже Сашке Романову, только бы посадить пятно на всю эту подлую беловоротничковую Юрочкину философию и навеки избавиться от него.