Мурзилка - [4]

- Знаешь, - сказал Шварц в трубку, - доказательств нет, но пусть ему хоть нервы помотают, слышишь? Я его все равно возьму, со всеми потрохами, я ж его знаю как облупленного - как он в прошлом году японцам целую мэрээску рыбы сдал, а погранцы и не чухнулись...

- Вот тогда и надо было его брать. И косорылых тоже, - равнодушно сказал голос. - А так... Это все пфук. Перевод денег для собственного удовольствия. При таких результатах я тебя и всю твою контору сократить буду просто вынужден. Обязан. Ты ж не в старое время живешь...

Шварц почернел лицом и хотел было что-то сказать, но в трубке пошли короткие гудки.

Шварц судорожно зевнул. За полчаса, что он проспал, появились люди. Он слышал их голоса с улицы.

На земле у входа в дом сидел шофер Саня - в свежей рубашке и джинсах, но все такой же небритый, как и пять часов назад, когда они расстались, с неизменной сигареткой в губах, потрескавшихся от ветра и недосыпа.

Рядом с Сашкой, хромая, похаживал взад-вперед Николай. Как и Шварц, он работал когда-то в море, но года три назад ему перебило ногу лопнувшим в шторм швартовым концом. После этого он списался на берег и подался зачем-то в рыбоохрану. Зарплаты тогда платили мизерные, и Шварц, впервые встретив его, так и спросил: чего ты, мол, не нашел себе дельца получше? У Николая один глаз был карий, другой желтый. Карий был добрый, желтый - насмешливый и злой. Шварц увидел, как в глубине желтого заиграли искорки.

- Правду сказать?

- Говори.

- Понимаешь, капитан: сделан я по-старому, работал по-старому, ничего не нажил. Сошел на берег, думаю: среди новых-то я не смогу. Буду искать людей, которым, как мне, в жизни хрен чё обломилось. И нашел.

- Меня, что ли? - спросил Шварц.

- Ну да, - веско подтвердил Николай. - Мне в управлении вашем так и сказали: один у нас есть псих-одиночка, Андрей Андреич Шварц. Хочешь к нему? Он тебя жить научит не по лжи, не сомневайся.

Тогда Шварц мучительно переживал эти слова, а потом полюбил Николая за эту старую, не поддающуюся перелицовке человеческую выделку: он третьим в команду отлично вписался. Теперь, однако, дело оборачивалось нехорошо.

Шварц рассказал о разговоре с начальством.

- У тебя голова как? - невпопад спросил Саня.

- Голова? - переспросил Шварц, упрямо отказываясь понимать, зачем это Сашке вспоминать о том, как ночью он, поскользнувшись, чуть не раскроил себе голову о камень. - Голова-то ничего как будто, а что?

- А у меня болит, - отозвался с земли Сашка. - Надо бы ее пивком промыть, а, ребята? Не хочешь полечиться "Доктор дизелем", а?

- Иди ты, - сказал Шварц.

- Уволят, - вслух размышлял Сашка, - я себе сразу "тойоту" куплю во-от на таких шинах - и в тундру! Всю рыбу перепорю. Хрен меня кто поймает!

- Ты-то перепорешь, - сказал Николай и сверкнул желтым глазом.

- А что? - не смутился Сашка. - Хошь, иди ко мне в напарники: мы им всю рыбу выловим, тайгу попалим, а Атласово с Ключами с двумя-то карабинами вдвоем возьмем как-нибудь. Декреты объявим. По правде будем жить, по самой сокровенной правде, - тогда и поглядим, кто кого.

- А меня не возьмешь? - спросил Шварц.

- Куда ж я тебя брошу? - рассмеялся Саня. - Кашу будешь варить. Законник ты. Тебе участие в боевых операциях отрицательно.

В это время зазвонил телефон.

- Во, - отреагировал Сашка. - Видать, увольняют уже.

Шварц снял трубку и услышал незнакомый голос:

- Андрей Андреич?

- Да, кто это?

- Не узнали? Даня Мальцев, из газеты. Что новенького?

- Из какой газеты?

На том конце линии образовался какой-то провал: ни звука. За это время Шварц вроде что-то припомнил, и, когда тот же голос вновь напомнил ему о себе, он извинительно за свою забывчивость произнес:

- Да, конечно, Даня Мальцев. Вместе летали в бухту Медвежку осенью...

Трубка донесла облегченный вздох:

- Я спрашиваю, как там у вас с рыбой? Нерка, говорят, пошла?

- Пошла.

- А! - воскликнул Даня Мальцев удовлетворенно. - Что-то серебрится, нерка нерестится. Работаете, значит?

- Приезжай, - подумав, сказал Шварц. - Если надо.

Как и все профессионалы, которым, собственно, известность и слава не нужна, Шварц журналистов не любил. Но Даня, как-то раз навязавшийся к нему в вертолет на облет побережья, сумел растрогать его. Когда в Медвежке по ним выстрелили из-за камней, Мальцев упал на землю и, нацелив встречь дроби длиннющий объектив, стал как заведенный щелкать. Его снимки очень помогли потом Шварцу, ибо запечатлели и перестрелку, и поротую рыбу, и бутылки у костра, и лица тех пьяных придурков, когда их вели к вертолету. Но главное, он не испугался, когда начали стрелять. Поэтому Шварц повторил приглашение:

- Завтра в рейд едем. Присоединяйся, если хочешь...

Сейчас-то статья в газете не помешала бы.

- Знаешь, Андрей, - замялся Даня. - Сам я не смогу. Но корреспондента пришлю - первый сорт. Прими по-отечески...

Пришла - молоденькая, большеглазая, длинноногая - настоящая соплячка. Даже удивительно стало: зачем прислали? Что такая напишет? От разочарования Шварц не нашел ничего лучшего, как сказать:

- Вы меня извините, Лена... Минут пять придется подождать... Дело.

- Конечно, конечно...