Муравечество - [103]
— С твоей помощью, я верю, у меня есть шанс вернуться в свое место и время — а я хочу вернуться, — и с моей помощью ты сможешь присоединиться ко мне. Прости, если сможешь, мою неуклюжую речь, но я пришел из времени молчания и разговорному языку научился на очень позднем этапе своей жизни, и, как ты можешь себе представить, у меня было не очень много возможностей попрактиковаться, а это, как ты опять же должен знать, очень важно при изучении любого языка, близкого или далекого.
Я киваю. Я не могу и не буду с ним спорить. А еще я почти сразу перестал его слушать, потому что мне показалось, будто на входной двери в ускоренном движении щелкнул замок, и я приготовился к тому, что сейчас меня пристрелит Генриетта.
Ослик карабкается обратно на урну и больше не двигается.
Он больше никогда не двигается.
Глава 39
Я съеживаюсь. В этом нет сомнений. Я отмечаю свой рост на дверном косяке, как делают с детьми, только у меня пометки все ниже, и, боюсь, в конце концов я перестану существовать.
Теперь я продавец в компании, которая выпускает раздвижную обувь для растущих ног. Кроме того, она производит складную обувь для клоунов, кому приходится летать на самолете. Я работаю тут уже давно — двадцать лет? год? — и главное, что бесит в моем занятии, сразу после сокрушительного разочарования из-за того, что застрял здесь на двадцать лет или год, и грошовой зарплаты, это что людям смешно, когда я говорю, где работаю. Это не смешно. В моем занятии нет ничего смешного, даже в отделе обуви для клоунов. В каком-то смысле отдел клоунской обуви — самый депрессивный. Это безотрадный офис, населенный безотрадными, опустошенными людьми. Я не шучу. Это мусороприемник, в который меня поместили. Рано или поздно сюда попадают все. Но будь это химчистка или лакокрасочная фабрика, мне не пришлось бы снова и снова терпеть людей, которые говорят: «Складные клоунские ботинки! Вот умора!»
Не помогает и то, что компания называется «Шуз-застежка», и я пытался с ними судиться за плагиат названия моей книги о чрезвычайно длинных фильмах «Шоа за спешка». Или то, что отдел клоунской обуви называется «Клоун-надо», что тоже плохо, но юристы, с кем я общался, заверили меня, что за это засудить компанию не получится.
Я иду на работу. Сегодня — день в офисе. Нужно сдать отчеты. Договоры с ретейлерами. Холодный обзвон клоунов. Я сижу в «Тако Белл» и смотрю из окна. Флиртую — или как это еще назвать? — с Мартой. Думаю о фильме Инго. Я делаю успехи, но процесс замедлился. По какой-то необъяснимой причине Барассини и Цай поженились и теперь в основном проводят время в его таймшерном доме в Кабо. Мимо проходит Джефф, мой начальник, и говорит мне, что прошлой ночью внезапно умер Арманд.
— О господи. Правда? От чего?
— Там что-то странное, — говорит он. — Не знаю. Какая-то ушная болезнь.
— Ушная болезнь?
— Да. Не знаю подробностей. Мне показалось, что расспрашивать будет неприлично. Не в такой ситуации.
— Конечно.
— Его жена сказала, что все началось внезапно, а когда все было кончено, его ушные раковины свисали с головы.
— Никогда не слышал ни о чем подобном. Бессмыслица какая-то.
— Ну, я бы не стал называть ее лгуньей. Не думаю, что это прилично в данных обстоятельствах.
— Понимаю. Просто странно. Господи. Бедный Арманд. Дошло? «Я не слышал ни о чем подобном»?
— Там что-то насчет взрыва ушных жидкостей. Если так подумать, то вполне понятно, чего у него отвалились уши. Это было бы даже забавно, если бы не было так трагично. Как в кино. Такое можно представить в комедии. Но это ведь просто фильм, так что можно расслабиться, зная, что видишь обычные спецэффекты. Какие-нибудь резиновые уши, например. Поэтому, если такое случается в кино, можно смеяться. Это просто резина. Но не здесь.
— Звучит жутко.
— И еще унижение из-за такой смерти: фактически у тебя взрывается голова. Голова — центр твоего «я», лицо твоего «я». Господи, меня аж озноб бьет.
— Хотя похоже, все было быстро, это гораздо лучше медленной смерти.
— В смысле когда уши взрываются в слоу-мо?
— Нет. Я имею в виду долгую изматывающую болезнь.
— А. В любом случае нам придется поднапрячься. Тебе придется взять на себя его обязанности. А еще тебе придется взять на себя стенд…
— Ни за что, Джефф. Ни за что.
— …на конвенте в этом году.
— Да брось, Джефф. Пожалуйста.
— Больше у меня никого нет.
— Ты же знаешь, я ненавижу конвенты «Цирк/Фокусы». Давай я возьму на себя Великую американскую феерию детской обуви в Анахайме, а конвентом займется Том.
— У Тома на этой неделе свадьба.
— Вот черт. Точно. — Я молчу. Затем: — Знаешь, я давно хотел об этом сказать, но, по-моему, это нечестно, что раз Том состоит в Фундаменталистской церкви Иисуса Христа Святых последних дней, то это дает ему право брать так много свадебных выходных.
— Мы не будем нарушать четырнадцатую поправку только потому, что тебе не хочется ехать на клоунский конвент.
— Но, Джефф, многоженство — это незаконно, так что…
— Слушай, мы сейчас между молотом и наковальней, и мы не собираемся устраивать показательный судебный прецедент вокруг конституционности федеральных законов о многоженстве только для того, чтобы ты смог увильнуть от клоунского конвента. Ты же знаешь, Том этого только и ждет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Валерий МУХАРЬЯМОВ — родился в 1948 году в Москве. Окончил филологический факультет МОПИ. Работает вторым режиссером на киностудии. Живет в Москве. Автор пьесы “Последняя любовь”, поставленной в Монреале. Проза публикуется впервые.
ОСВАЛЬДО СОРИАНО — OSVALDO SORIANO (род. в 1943 г.)Аргентинский писатель, сценарист, журналист. Автор романов «Печальный, одинокий и конченый» («Triste, solitario у final», 1973), «На зимних квартирах» («Cuarteles de inviemo», 1982) опубликованного в «ИЛ» (1985, № 6), и других произведений Роман «Ни горя, ни забвенья…» («No habra mas penas ni olvido») печатается по изданию Editorial Bruguera Argentina SAFIC, Buenos Aires, 1983.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.