Муха и сбежавшая мумия - [12]

— А я только раз была в Москве, да и то ничего не видела, кроме вокзала, — с завистью сказала Маша.

— А зачем тогда ездила?

— На соревнования. Так называлось; «Турнир по пейнтболу в Москве», а на самом деле мы жили за городом в палатках. Привезли в автобусе, увезли в автобусе. Даже Кремль не показали.

— Пейнтбол — это когда краской стреляются? — спросил Вадик.

В другое время Маша с удовольствием объяснила бы, что не краской, а шариками с краской, что они двенадцатого калибра, то есть с большую вишню, и таким шариком ничего не стоит выбить глаз, поэтому играют в масках, а на турнире заставляли надевать шлемы со стеклом, что пейнтбольный автомат называется «маркер»… Говорить о пейнтболе Маша могла без конца. Только не сейчас. Не из-за пейнтбола она затевала этот разговор.

— Везет же людям — каждый месяц в Москву ездите, — невпопад сказала она.

— Да чего там хорошего! — легко переключился Вадик. — По центру не проехать, стоишь в пробке — машины коптят, а ты дышишь. Я уже намотался туда-сюда: только вернулись, и опять ехать.

— За месяц второй раз?

— За неделю! То была плановая проверка, а это — чисто внезапная, — с важным видом объяснил Вадик.

Разговаривая на ходу, они прошли свой четвертый вагон. Дверь в купе проводника уже починили и заклеили бумажкой с лиловой печатью, чтобы не совались любопытные. В тамбуре покуривал милиционер с куцым автоматом под мышкой. Вадик потащил Машу дальше, в ресторан.

Утро только начиналось. Сонные пассажиры клевали носами над пластмассовыми корытцами с йогуртом. Горячего еще не готовили, но специально для Вадика и Маши стали жарить яичницу с ветчиной.

Пейзажик за окном был унылый: серые от старости бревенчатые избы да огороды с пожухлой от жары картошкой. То ли дело на юге! Домики белые, наличники разноцветные, помидоры на грядках пурпурные, арбузы налитые и черные, как пушечные ядра. А море! Ясное, как зеркало, с перевернутыми в нем облаками — или вздыбленное, густо-синее, в барашках пены…

А зачем внезапная проверка? — спросила Маша.

— Да позвонили боссу из Москвы, что директор где-то смухлевал. Цены завысил, что ли, — неохотно сказал Вадик. Похоже, Машино любопытство ему не понправилось.

Она решила прикинуться дурочкой, чтобы Вадик почувствовал себя умным. Мужчины это обожают.

— А разве хозяину магазина плохо, если у него цены завысили?

— Конкретно! — сразу же завелся Вадик. — Попробуй толкни яблоко по цене ананаса. Никто у тебя не купит, а яблоко сгниет!

— А разве директор этого не понимает? — подыграла Маша.

— Всё он понимает. Хочет босса развести, — буркнул Вадик и спохватился: — Только я тебе ничего не говорил. Это еще доказать надо.

— Как развести, водой, что ли? — Маша разинула рот («Не слишком я придуриваюсь? Ничего, сойдет!»).

Вадик свысока улыбнулся:

— Развести — это, типа, кинуть, поняла?

— Не-а.

— Продаешь яблоки по семьдесят, боссу говоришь, что по пятьдесят, а двадцать рублей берешь себе. Кидалово?

— Кидалово, — согласилась Маша.

— Но это еще не всё! — разошелся Вадик. — По семьдесят у тебя только ленивый купит, а неленивые пойдут в соседний магазин, где яблоки по пятьдесят. Ты продашь тонну, а две тонны сгноишь. Вот в чем подлянка: крадешь двадцать тысяч, а босс из-за тебя теряет сто!

— Как в «Арифметике». Девочка купила два яблока, а мальчик у нее отобрал! — сказала Маша и зевнула в лицо Вадику. Пускай! видит, что ей неинтересно.

Теперь она точно знала, что сегодняшняя поездка была неожиданной для самого Темирханова. Кто-то позвонил ему из Москвы и наябедничал на директора магазина. Темирханов, понятно, кинулся проверять жалобу… Обычная история. Но в нее пока что не вписывался заминированный кейс.

Подали яичницу на маленьких, брызгающих маслом сковородках. Маша наелась у проводниц и только из вежливости ковыряла вилкой свою порцию. А Вадик сметелил яичницу в одно мгновение.

— Времени нет поесть, — с большим сожалением сказал он, промокнув салфеткой вспотевший лоб. — Придется зайти после допроса.

Обратно в свой вагон они мчались на всех парах. Пропустив Машу вперед, Вадик подталкивал ее упругим пузом и с устрашающим лязгом захлопывал за собой двери. Он очень торопился, хотя следователь

Настенька не назначала ему точное время, а просто сказала, что допросит его после Темирханова.

— Ну и куда мы гнали? — спросила Маша, когда г к красневшийся Вадик плюхнулся на откидной стульчик у двери купе.

Пакет с одежками приятно оттягивал руку, но ей было жалко, что вещи куплены второпях, без внимательной примерки. Половина удовольствия потерялась.

Вадик еще раз посмотрел на часы.

— А спорим, сейчас она отпустит босса?

— Откуда тебе знать? — возразила Маша.

— От верблюда. Спорим или нет?

— А на что?

— На щелбан.

— Нет, — отказалась Маша, — у меня и так голова болит.

— Ага, тебя же дверью стукнуло, — вспомнил Вадик. — Ладно, я и так скажу: допрос идет ровно полчаса, а за полчаса босс кому хочешь мозги заканифолит. Если, конечно, ему надо.

Глава VI КОФЕЙНЫЙ КОРОЛЬ

Вадик оказался прав. Очень скоро Темирханов с кроткой улыбкой вышел из купе. Следом высунулась потная Настенька. Вид у нее был замученный.

— Теперь вы, — позвала она Вадика, стараясь не глядеть на Темирханова.