Муха и сбежавшая мумия - [10]

Маша фыркнула. В затылке вязко, как сметана, плеснулась боль. Морщась и держась за голову, она села.

— В глазах не двоится? — деловито спросила Настенька. — Сколько стаканов?

— Четыре.

— Закрой глаза и вытяни руки.

Маша послушалась, хотя не поняла, зачем это нужно.

— Прикоснись пальцем к носу. Маша прикоснулась.

— Сотрясения мозга нет, — заключила Настенька. — На всякий случай покажи свою шишку врачу, но, по-моему, — нет.

— Что со мной было? — спросила Маша.

— Взрыв. Дверь купе сорвало, тебя ударило.

— Врача я вызову, — охотно пообещал Темирханов. — И вообще, Анастасия Ивановна, за девочку по беспокойтесь. У меня в Москве квартира, моя семья сейчас там, и девочку возьмем за компанию, пока ее дедушка не приедет. Я дал ему свою визитку с московским телефоном.

— Как это — пока дедушка не приедет? — не поняла Маша. — А где он?!

— Сняли твоего дедушку с поезда, — жалостливо вздохнул Темирханов. — В Курске сняли и отправили в больницу.

У Маши онемело лицо. Из глаз часто-часто закапало. Стучали колеса, увозили ее в чужую Москву, а Дед оставался в Курске — далеко это или близко? Она вскочила, рванула дверь… И угодила головой в широкую грудь Вадика.

— Держите! — крикнула Настенька, и здоровяк поймал Машу в охапку.

Она стала вырываться. Вадик не понимал, что каждую секунду Курск все дальше, а ей было некогда объяснять. Нужно добежать до тамбура, сорвать стоп-кран и вернуться к Деду. На попутных машинах, на электричке, пешком — вернуться!

— В чем дело-то? — спокойно спросил Вадик. Он играючи удерживал ее поперек живота, прижимая руки к бокам. Маша извивалась, как червяк на крючке.

— К Деду хочу-у-у!!! — заревела она и попыталась укусить Вадика. Его толстые руки были совсем рядом, но дотянуться до них зубами не удавалось. Видно, балованная миллионерская Роза приучила здоровяка беречь пальцы.

— Девочка, успокойся… Девочка… — растерянно бубнила следователь Настенька.

Темирханов с невозмутимым лицом потянулся под столик. Маша увидела у него в руках бутылку с забродившим квасом. Там еще осталось чуть меньше половины. Она представила, как эта липкая кислятина плеснет ей в лицо, польется на единственный ее сарафанчик, и закричала:

— НЕ НАДО!!!

— Точно? — спросил Темирханов. Маша обвисла у Вадика на руках.

— Точно. Отпустите, я больше не буду. Вадик внес ее в купе и усадил на полку.

— А ну, не реветь! — с напускной строгостью приказала Настенька. — Ты же взрослая девочка, невеста уже. Чего ты испугалась?

— Я не чего испугалась, а за дедушку, — сквозь слезы объяснила Маша. — Он же старенький, а вдруг умрет?

— Да в порядке твой дедушка, худой просто, — сытым голосом сказал Темирханов и погладил себя по животу.

— А разве это плохо?

— Если выпить много снотворного, то плохо. У него чуть сердце не остановилось, — Темирханов заглянул в лицо Маше и торопливо добавил: — Врачи сказали, что жизнь вне опасности. Поправится твой дедушка и поедет к президенту, если успеет. А ты дождешься его у меня, с Розкой моей поиграешь.

— Я бы лучше вернулась в Курск, — буркнула Маша, представив себе веселенькие игры с Розкой: катание на Вадике и запихивание мороженого в уши.

— А дальше что? В больнице у дедушки тебя не поселят, в гостинице тоже. На вокзале будешь ночевать? Спроси у Анастасии Ивановны, как девчонки на вокзалах ночуют и где их потом находят!

Следователь Настенька изобразила на лице ужас, мол, таких девчонок находят в самых жутких местах.

— В Курск тебе нельзя, — сказала она. — Ты погубишь дедушку. Ему надо как следует отлежаться, выздороветь, а он будет проситься из больницы, чтобы тебя не оставлять одну. Если не хочешь к Ахмеду Рашидовичу, езжай домой — я помогу, только пообещай, что не сойдешь в Курске. Но сначала поймай, что тебя ждет. Приедем в Москву, а у меня там своих дел полно. К ночи, а скорее даже завтра, я смогу тебя посадить на самое дешевое место в самом медленном поезде. И будешь трястись двое суток в общем вагоне. Это скучно, опасно и попросту ненужно. Приедешь в Сочи, а дедушка уже без тебя гуляет по Москве…

— Да нет, она умная, она тоже в Москву хочет, — вставил Темирханов. — Я ее Вадику поручу. Бесценный парень! Не поверите, Анастасия Ивановна: мы с дочкой его поделить не можем. И я без него, как без рук, и она скучает, звонит: «Папка, когда Вадюлище приедет?»

— Не осложняй жизнь ни мне, ни себе, лучше поживи у Ахмеда Рашидовича, — подпела миллионеру Настенька. — Я буду знать, что ты сыта и под присмотром. Если что будет не так, звони, — и она чала Маше визитную карточку:

Московско-Курская транспортная прокуратура

Старший следователь

Воронцова Анастасия Ивановна

Прокуратура! Вот чей незнакомый синий мундир носила Настенька.

Маша молчала. Темирханов ей не нравился. Розку она уже презирала, но деваться было некуда. Ее деньги пропали вместе со школьным рюкзачком, сарафан измялся и запачкался. Квасом его забрызгало, на полу он побывал… В таком сарафане стыдно в огород выйти, а не то что возвращаться домой. Первая же встречная бабка в Укрополе на всю жизнь прозовет ее «москвичкой зачуханной».

— Хорошо, я не буду осложнять вам жизнь, — вздохнула она. — Только дайте хотя бы позвонить дедушке, а то мой телефон украли.