Мудрая змея Матильды Кшесинской - [75]

– Посуда вашего же производства?

– Конечно, – кивнул Жак. – Моя покойная мать очень любила стеклянную посуду.

Алена чуть не поперхнулась. У нее были вопросы к Жаку о трагедии в семье, и она сразу догадалась, чье черно-белое фото (молодой мужчина с родимым пятном на щеке, красивая печальная женщина с легкими кудрявыми волосами и совсем маленький мальчик с растерянной улыбкой и большими темными глазами) висит на стене, обрамленное изящной витой стеклянной – конечно – рамочкой, однако ей не хотелось начинать беседу с такой печальной темы. Поэтому она только сочувственно вздохнула, как бы в ответ на слово «покойная», и спросила с живым интересом:

– Но как посуда получилась такой золотой и зеленой? Неужели вы размешиваете в стеклянной массе настоящее золото? А зелень откуда берется?

– Это целая наука, – улыбнулся Жак. – Добавление в стеклянную массу хрома вместе с оловянной окисью и мышьяком сообщает ей этот прекрасный изумрудный оттенок. А насыщенный золотой цвет дает железный колчедан. Металлическое же золото используют при производстве рубинового стекла.

Что?

Алена чуть не подавилась. Золото – при производстве рубинового стекла? Но это опрокидывает все ее выводы!

– Селен тоже используется для этой цели, – продолжал Жак. – С его помощью, например, делали рубиновое стекло для ваших кремлевских звезд.

Честное слово, в этот момент Алене не было дела даже до кремлевских звезд!

– Что вы хотите сказать? – с трудом выдавила она, наконец прожевав кусок блина, в котором ей почудился отчетливый привкус селена, и плевать, что она знать не знала, какой там у селена привкус. – Получается, если в расплавленное стекло бросить золотое кольцо, стекло приобретет рубиновый цвет?

– Кольцо просто расплавится, вот и все, – снисходительно улыбнулся Жак. – Разойдется полосами. Для производства рубинового стекла мы добавляем золотой порошок сразу в шихту – это гранулированная масса для варки стекла.

У Алены несколько отлегло от сердца. «Золото разойдется полосами» – это несколько ближе к цели!

– Вы не возражаете, если я приступлю к работе? – спросил Жак. – Мне заказали сделать подарок – стеклянного коня. Я быстро управлюсь, просто игрушку надо непременно изготовить сегодня, чтобы она остыла к утру. Пока руки будут заняты, готов ответить на любые ваши вопросы.

– Вы просто рассказывайте по порядку, что именно делаете, – сказала Алена. – А я спрошу, если чего-то не пойму.

Жак прибавил огня в печи, и Алена посторонилась.

– Стекломасса у меня уже приготовлена, – сказал он, опуская в пламя трубку и попутно сообщив, что она называется стеклодувной. Спустя некоторое время он вытянул оттуда комок ярко-оранжевой светящейся массы.

– Вот из этой штуки я и сделаю лошадку, – сказал Жак. – Если раскатать массу на плоском куске стали, а потом вздуть через трубку, фигурка получится легкой, полой внутри. А если формовать прямо сейчас, она останется плотной, тяжелой. Мне это больше подойдет, потому что я хочу раскрасить фигурку уже после того, как она будет готова.

– Вы так подробно и понятно рассказываете, – подольстилась Алена. – Наверное, часто приходится экскурсии проводить?

– Довольно часто, – кивнул Жак. – Бывало, что с броканта приходилось уходить с каким-нибудь туристом, который заказывал изделие и хотел посмотреть, как я его буду делать.

– Вы сказали, что вам заказали прозрачную фигурку, а масса, как я вижу, оранжевая, – озабоченно сказала Алена. – Вы будете ее как-то осветлять?

– Стекло само осветлится, остывая. – Жак повернулся к полке с инструментами: щипцами, напильником, большими кусачками, ножницами и тонким металлическим стержнем с деревянной рукояткой на конце. Он взял этот стержень, опустил один его конец в раскаленную массу, потом вынул с небольшой каплей раскаленного стекла и пересадил заготовку для будущего изделия с трубки на этот стержень.

– Как эта штука называется? – спросила Алена.

– Понтия, – спокойно ответил Жак, и Алена едва сдержала дрожь, настолько отчетливо вспомнился ей рассказ Маршана о страшной смерти родителей Жака:

«Следствие предположило, что Лотер то ли случайно задел жену понтией и прожег ей горло огненной массой, то ли за что-то рассердился на нее. Катрин умерла мгновенно. Лотер пронзил себе горло другой понтией».

Знает ли Жак о том, как это произошло? Или от него скрыли страшные подробности?

Между тем хозяин мастерской изгибал, гнул, вытягивал мягкую стеклянную массу, которая и в самом деле светлела на глазах, и приобретала форму лошадиного тела. Другой понтией, покороче, Жак прикрепил к шее и крупу фигурки два куска мягкой массы, из которой легкими, но точными движениями слепил кудрявую гриву и развевающийся хвост.

Поставив коня на подставку, Жак достал коробку, в которой оказались баночки с краской, открыл две из них, приготовил две кисти и нанес на фигурку несколько золотых и серебряных полос, а потом посеребрил хвост и гриву.

– Это так называемые люстровые краски, – пояснил он, – при обжиге на поверхности получится как бы светящаяся пленка. Такие изделия волшебно смотрятся и на солнце, и при мягком свете камина.

– Я думала, что он останется совсем прозрачным, – пробормотала Алена, следя, как проворная кисть Жака серебрит копыта коня. – А этот у вас какой-то… руэн.