Мученицы монастыря Святой Магдалины - [7]

Когда я проснулся, мне почудилось, что я ощущаю странный запах. Не сразу сообразил, что это такое.

Фруктовая жвачка.

Я надел костюм, купленный в магазине подержанных вещей. Вне сомнения, когда-то костюм был вполне приличным. Я выбрал его по двум причинам: он был дешевым и темным. Я взглянул на себя в зеркало. Выглядел я как труп, которому похоронных дел мастер не смог помочь. На мне была белая рубашка и шерстяной галстук. Когда я вошел в «Брассери», меня встретила роскошная девица и спросила:

— Столик на одного?

— Не знаю, я должен тут встретиться с мистером Бойлом.

— А, Теренс.

Сердце мое упало, а красотка добавила:

— Он за своим обычным столиком, вон там.

Она провела меня в центр зала и широко улыбнулась:

— Ну вот.

Терри Бойл встал и тоже улыбнулся:

— Джек Тейлор?

— Он самый.

Я надеялся, что выгляжу суровым. Парень протянул руку и сказал:

— Рад, что вы сумели прийти.

— Угу.

Он был хорошо сложен, примерно шесть футов два дюйма ростом, блондин, и у него был свежий цвет лица. Не красив, но, как говорится, вполне респектабелен. Темный костюм так и кричал о больших деньгах. Теренсу Бойлу было около тридцати лет, плюс-минус. Представитель первого поколения ирландцев, не знавших тягот безработицы и эмиграции, что сделало их свободными и самоуверенными.

Полная противоположность ситуации, в которой вырос я. Они с миром на равных. Мы же прокрадывались в жизнь с опаской, чувством неполноценности, возмущением и, что греха таить, с завистью.

Моей реакцией стала пьянка. Поколение Бойла всерьез спиртным не баловалось. Он сказал:

— Садитесь.

Я сел, дав себе слово сжечь свой костюм при первой возможности. Теренс взглянул мне в глаза:

— Выпить не хотите?

— Может, стакан воды.

Он кивнул, и я спросил:

— В чем дело?

— Я слышал, что вы столкнулись… с проблемой.

Господи, неужели есть кто-то, кто еще не слышал? Я вздохнул:

— Где вы слышали?

— От старшего инспектора Кленси. Он был другом нашей семьи.

Подошла официантка, выдохнула:

— Будете заказывать, ребята?

— Джек, что вы хотите на ленч?

— Похоже, вы хорошо знаете это заведение, я доверюсь вам.

— Спагетти здесь просто блеск… Пойдет? Какую-нибудь закуску?

Я отрицательно покачал головой. На закуску мне требовался тройной скотч. Терри налил воды в стаканы.

— Еда здесь первоклассная. Вам понравится, — заметил он.

— Жду не дождусь.

Теренс Бойл внимательно посмотрел на меня, оглянулся через плечо, затем снова уставился мне в лицо:

— Я голубой.

Я повернулся и крикнул официантке:

— Бокал вина.

Теренс растерялся и забормотал:

— Не надо. Я совсем не хотел вас завести.

Я рассмеялся:

— Завести меня? Замечательное выражение. Я знаю вас целых две минуты, и вы всерьез решили, что можете завести меня?

Господи, я кричал. Пришла официантка с вином. Поставила бокал в центре стола, на нейтральной территории. Белое вино в бокале на длинной ножке, стекло снаружи запотело, капли влаги цеплялись за стекло подобно случайным желаниям. Теренс попытался снова:

— Я вовсе не хотел… вот так выбалтывать про свою сексуальную ориентацию. Но я считаю, что лучше с самого начала расставить все по местам.

Я наклонился ближе к его лицу и спросил:

— Почему вы решили, что ваши сексуальные предпочтения представляют для кого-то хотя бы малейший интерес?

Теренс опустил голову. По крайней мере, я перестал орать, чему мы все были рады. Я кивком указал на бокал:

— Пейте вино.

Он схватил бокал, залпом выпил половину вина и проговорил:

— Спасибо… Я хочу сказать… можно начать все с начала? Мне кажется, мы не туда завернули.

— Точно.

Принесли еду. Уверен, она была очень вкусной, но я мог лишь лениво ковырять вилкой в тарелке. Теренс тоже не слишком преуспел.

— Расскажите, что говорил обо мне Кленси, — попросил я его.

Он отодвинул тарелку и начал:

— Это было в то время, когда вы занимались историей с самоубийством подростков, помните?

Еще бы мне не помнить. Я кивнул, и Терри продолжил:

— Старший инспектор играл в гольф с моим отцом. О самоубийствах тогда говорил весь город. Инспектор сказал, что вы сможете разобраться, несмотря на то что вы почти хронический алкоголик. Он еще сказал, что вы бы многого добились, если бы не спились.

Я взглянул на Теренса Бойла:

— И вы считаете, что это своего рода рекомендация?

— Я обратился в агентство — они отказались. Не захотели даже касаться этого дела.

— Какого дела?

— Моего отца убили.

— Вот как

— Я знаю, кто это сделал.

— Кто?

— Его жена.

— Что?

— Моя мачеха.

— А, будет вам.

— Я серьезно. Пожалуйста, займитесь предварительным расследованием, проверьте ее. Я хорошо заплачу.

* * *

Книгами следует пользоваться бережно.

Ален де Боттон. «Утешение философией»

~ ~ ~

Я сидел на ступеньках у церкви Августинцев. Робко проглядывало солнце, и мне казалось, что я должен был отдать этому должное. Женщина-румынка, волочившая за руки двоих детей, спросила:

— Это католическая церковь?

— Да.

И они вошли не оглянувшись. Рядом со мной на стене висел огромный стеклянный ящик. В нем когда-то обитала Богородица Споручница грешных. Кто-то спер статуэтку.

Теренс вручил мне толстый конверт, полный денег. Его мачеху звали Кирстен, она жила в семейном доме на Тейлорз Хилл. Его отца нашли мертвым в постели. Умер он якобы от сердечного приступа. Я заметил: