Можно всё - [74]

«Я тебя любила, а потом забыла» и так далее. Одна песня мне врезалась в мозг: «Donde esta mi amor? Porque no vienes?»[50], которую поет писклявый женский голосок… Я оставила попытки уснуть. В припадочном состоянии я беспомощно таращилась в окно. У меня даже не было возможности сообщить близким, где я и что я. Мне стало страшно от того, как легко я могу умереть прямо здесь, а они даже не узнают. Мне слышался голос отца: «Котенок, сейчас только тепло и покой». Все небо стало черным. Тонкая линия догорающего заката красной лентой исчезала где-то вдалеке за горами вместе с моими силами, пока старенький автобус продолжал карабкаться вверх.

Поздно ночью мы наконец добрались до этого города у черта на куличках. Я умирала в предвкушении, что мы слезем с высоты. Только спустя пару дней я узнала, что это самый высокий город мира, не считая маленьких поселений где-то в Тибете. На этот раз я была окружена толпой иностранцев, которые тоже искали дешевый ночлег, так что в кои-то веки можно было расслабиться и просто следовать за остальными. Почти все европейцы путешествуют с путеводителями «Lonely Planet», эдаким бестселлером среди путешественников. Эта книга дает описание всех городов с подсказками о лучших экскурсиях, дешевых хостелах и другими хорошими советами для самостоятельных бродяг. Под грузом старого непомерного рюкзака я плелась за толпой хвостиком, обливаясь потом и задыхаясь. Когда мы дошли до рекомендованного книгой хостела и узнали, что места хватит на всех, Queen запели в моей голове «We are the champions». Для той задницы мира, в которой мы находились, хостел был потрясающий! Со своей библиотекой, кинокомнатой, большой кухней, длинным обеденным столом, диванами, крышей с видом на весь город и двумя котятами.

Но главное – это наши комнаты! Нормальные, мягкие кровати! Без кого-то храпящего над тобой, с собственной, мать его, ванной! Войдя, я трупом упала на кровать. Энджи, медсестра по профессии, побежала покупать мне таблетки. Одну из индийских сестренок, которые ехали с нами, рвало от высоты каждые пять минут. Другую поносило. Короче говоря, на пару дней наша комната превратилась в лазарет.

К сожалению, пока мои приятели ходили по экскурсиям, я лежала дома больная. Единственное, что я узнала, – в Потоси добывали серебро.

Вскоре все мои только что обретенные друзья снова разъехались в разные стороны, а я осталась зализывать раны. В лучах холодного солнца я поднялась на крышу нашего хостела, села на железные ступеньки и оглядела город, окруженный горами. Отсюда эти просторы выглядели так мирно. Прекрасное далёко, не будь ко мне жестоко, подумала я. И поставив играть эту песню, известную каждому рожденному в СССР ребенку, услышала ее совсем по-другому. Ни одна из этих строчек в детстве не находила во мне никакого отклика. Теперь же мне казалось, что этот текст мог написать только тот, кто так же сидел где-нибудь в неизвестной стране неизвестного материка и думал о жизни. Свежий воздух наполнил мои легкие новыми силами и любовью; в такие моменты невозможно не подарить ее в ответ. Я взяла телефон и написала короткое сообщение:

Даша:

Я все равно тебя люблю. Мне плевать.

Антон:

Выстрел в затылок! Пуля прошла через все тело, перевернув внутренности, и вышла через пятку.

Даша:

Люблю люблю люблю люблю люблю люблю люблю люблю люблю люблю люблю люблю люблю люблю люблю люблю люблю люблю. Он был найден с 19 пулеметными ранениями. Прости.

Антон:

И лежит он в белой коме.

Я довольно скоро оклемалась и направилась в столицу Боливии, Ла-Пас.

Глава 11 Ла-Пас. Темная сторона Боливии

Relax, said the night man.

We are programmed to receive

You can check out any time you like

But you can never leave![51]

Такси. Терминал номер 9. Крик, как будто кто-то молится или плачет. Просящий милостыню в автобусе ребенок жалобно поет. И вот я снова в пути.

Рядом со мной сидел безумный американец Чарли. Его кудрявая золотая голова походила на гриву льва, а лицо во время разговора периодически подергивалось. Он путешествовал по Латинской Америке туда-обратно уже два года. Мы говорили о джунглях и смеялись над фильмом с Арнольдом Шварценеггером в испанском переводе, который крутили в проходе автобуса.

– Где ты планируешь жить в Ла-Пасе?

– Я собираюсь остаться в «Локи Хостеле». Он мой любимый.

– А я хотела в «Wild Rover» – говорят, там бесконечные вечеринки. А еще по совместительству это самый высокий паб в мире!

– Да ладно, поехали со мной! В «Локи» кровати лучше, а бар там такой же!

– Ты уверен? Ну погнали. Такси пополам?

Так началась совсем другая глава моей жизни. Мы приехали в Ла-Пас рано утром. Я спала под подаренной Хуаном Пабло курткой и впервые прекрасно выспалась в автобусе. Чарли разбудил меня, тряся за плечо.

– We’re here.

В ярких лучах солнца я разглядела горы. Они были странной формы, как будто чем-то заставлены. Я проморгалась и поняла, что это дома; абсолютно все горы были заставлены кирпичными недостроенными домиками самых разных размеров.

– So this is La Paz!

– Yep.

Мы забрали из автобуса свои вещи. Чарли нес маленький кейс с мандолиной, на рюкзаке болталась расписанная бейсболка с большой вышитой надписью Boston. Из чего следовало, что он был музыкантом и фанатом хоккея. Хотя в Бостоне все любят хоккей. Мы растормошили сонного поутру таксиста, выбили цену пониже, и он доставил нас до дверей «Локи». На ресепшен стояла огромных размеров американская девушка, которая сразу узнала Чарли: