Можно всё - [76]

Если мужчине понравилась чолита, он возьмет камень и кинет к ее ногам. Таким образом он пытается обратить на себя ее внимание. Чолита, в свою очередь, сначала обязательно должна сыграть недотрогу – «to play hard to get», как говорят на английском. Покрутиться, поглядеть по сторонам, подмигнуть. Но продолжить стоять на месте. Если мужчина не оторвал от нее глаз и ждет, она опустит чулок и оголит икру. Если икра будет мускулистой, смуглой, толстой – мужчина предположительно сойдет с ума.

Лучшая местная традиция – это закапывать высушенный труп маленькой ламы под своим домом. Ага, без шуток. Эти ламы продаются на рынке ведьм. Важно, чтобы ребенок ламы умер своей смертью. Хоть это радует – их не убивают.

Закапывания в землю связаны с тем, что земля для них – это Бог. И таким образом они благодарят ее и лелеют надежду, что с их будущим домом, построенным на этой земле, ничего не случится. Бог земли защищает. На этом же рынке можно найти все виды зелий и прочую разную нечисть. Но сложно понять, что из этого работает, а что просто уловка для привлечения туристов. Смешная страна. С отсутствием даже намека на XXI век среди безумно красивой природы, до которой большинству боливийцев нет никакого дела. Им и так ништяк. Живут себе тихой жизнью, в юбках и с мертвой ламой под домом.

В тот же вечер мы с Чарли пошли навестить его друга-англичанина, назову его Терри. Терри продавал кокаин по всему Ла-Пасу и водил нелегальные туры по знаменитой тюрьме Сан-Педро в центре города. Эта тюрьма считается самой гуманной в мире, поскольку заключенным здесь разрешают жить с женами и детьми, за дополнительную плату можно выбрать себе качество камеры и еду, а также подрабатывать, изготавливая разный товар. И главный из них – кокаин. Тут делают лучший кокс, который поставляется по всей стране, и не только. Правительство в курсе дела, обо всем давно договорились. Заключенные платят государству огромный налог за поставку листьев коки. Знаменитой эта тюрьма стала после того, как один иностранец написал о ней книгу. Они с приятелем заплатили охранникам за то, чтобы те позволили им пожить внутри. Спустя три месяца он «вышел» и в подробностях написал о системе жизни за стенами Сан-Педро. Долгое время в эту тюрьму действительно водили туристов, они могли поиграть в футбол с заключенными или помочь им с продовольствием и одеждой, но в 2009-м это дело запретили. Но только не для Терри. Он продолжал водить свои экскурсии и покупал там кокаин, а затем перепродавал его по всему городу. Терри выгоняли из каждого хостела, как только узнавали о его бизнесе, но он почему-то все еще был на свободе. Чарли предупредил меня:

– Он странный чувак. Я тебя сразу предупреждаю, что он странный.

– Ничего. Я люблю странных людей.

Но Терри оказался исключением. Лысый, с огромными безумными глазами, умный, знающий пять языков. Но что-то в его мимике, что ли, вызывало у меня отвращение. Бывает, встречаешь человека и чувствуешь, как от него темной энергией бьет. Такое бывало со мной редко, да метко. Мама моей подруги Билли всегда говорила: «Хуже дурака только дурак с инициативой». А вот страшнее умного только умный злодей. Терри был откровенно некультурен. Нет, я не о том, как он рыгал на переклич, к этому я уже привыкла. Россия – чуть ли не единственная страна, где рыгать при всех некультурно, в остальном мире люди даже не говорят «пардон». Некультурность Терри проявлялась в откровенном безразличии. Если ты ему чем-то не понравишься, он не постесняется об этом сообщить.

В общем, не буду вдаваться в подробности, но вскоре я поняла, что в его компании мне не место. Чарли же был абсолютно влюблен в Терри, как все музыканты влюбляются в необычных, чем-то выдающихся людей. Он испытывал перед ним благоговение, и, если я, не дай бог, нарушала их идиллию расспросами или неправильным (по понятиям Чарли) комментарием, он кидал на меня злобно-предупредительный взгляд. Я сдалась, когда меня в очередной раз заткнули и не давали вставить слово двадцать минут. Но суть моего прихода была не в общении. Заполучив свой маленький черный конвертик с белым порошком, я рукопожатием вручила Терри десять баксов и ушла. Ну что же, дружище. Пора тебе представить главного спонсора моих боливийских ночей, героя моих фантазий, мое вдохновение и любовника на всю жизнь. Его зовут кокаин, и очень быстро мы с ним стали неразлучными друзьями. И чтобы сразу разобраться с этим, скажу. Если ты не был в Южной Америке, ты не пробовал кокс. Хороший, чистый кокс должен блестеть, как крупные снежинки на морозе. В России такого не бывает. Да что там, даже в Штатах, где Мексика под боком, и в самой Мексике, как я узнаю потом, его перемешивают с теми же спидами и прочей мукой. Я спрашивала у барыг, так что смело ставлю печать «approved» под своими словами. В него обычно замешивают химии, подмораживающей нос, чтобы ты не догадался, что нюхаешь дрянь. Поэтому категорически не советую пробовать кокаин где-то еще, помимо Боливии, Колумбии и Перу. Испортишь всё впечатление. Хороший кокс, как и любовь, стоит того, чтобы ждать.