Можно всё - [71]

Валентин путешествовал на машине. Перетерев пару тем, пожаловавшись на сухость и прочие особенности пустыни (бедный парень вставал по ночам, чтобы намочить водой ноздри, так дерет), мы договорились съездить куда-нибудь вместе. Какой кайф договариваться о встрече с москвичом! Это как минимум возможно! Вся Южная Америка часов не наблюдает вообще.

Рано утром мы отправились в долину Аркоирис. Невероятные горы, луга, реки – и все для тебя. Гуляй не хочу. Путешествовать на машине – конечно, шикарный способ! Никакой гид не будет тебе говорить, куда идти, а куда не идти. Мы гуляли по девственным местам в окружении лам и осликов. Можно было бы разбить здесь палатку – вокруг ни души.

Да, я наконец-то добралась до лам! Здесь существует несколько видов парнокопытных, похожих друг на друга. Ламы и альпаки – домашние животные. Хозяева помечают их разноцветными нитками на ушах или теле. Привязывают разноцветные пампушки к шерсти, чтобы различать, чьи это ламы и альпаки. Мы задумались о том, почему так не поступают со всеми животными – вместо этого им обжигают зад раскаленным железом. Вероятнее всего, потому, что клеймо не спрячешь. Забавно, но местным, наверное, и в голову не придет перевязать нитки и украсть чужую ламу. Вся природа Чили напоминает другую планету. Кажется, что гуляешь по Марсу или Юпитеру, но никак не по Земле. Пещеры забирают тебя в самое сердце гор. Это так волшебно – идти по песку и видеть, что на нем и в помине не было ни одного следа человека или даже животного.

После «самоэкскурсии» мы вернулись в город и отправились поужинать. Каким счастьем было послушать образованного русского человека. Я поняла, что совершенно забыла, что представляет собой наш менталитет, поэтому вместо того чтобы есть, вся растворилась в мировоззрении этого парня. Смотрела на него, как на загадочный экспонат.

Мой товарищ покинул Сан-Педро на следующий день, предварительно врезавшись в легковушку с туристами. Мы долго разбирались и в итоге кое-как отделались. Но взятки здесь давать бесполезно. Люди вообще не понимают, что это такое. Водитель записал номера машины и наконец от нас отстал. Чем больше проходило времени, тем больше я скучала по Антону. Через месяц у него будет день рождения, и я опять придумала изощренный сюрприз и передала через Валентина подарок. Правда, денег у меня не было, поэтому подарок представлял собой набедренную сумку с кучей камушков, листьев коки и брелоков из всех стран, что я успела проехать.

Вечером мы с Хуаном сидели в единственном баре и как обычно обменивались мыслями, перед этим по очереди зайдя в туалет со свертком и медиатором в руке. Хуан научил меня многому. Хотя скорее он просто дал мне намек, а я дошла сама. Он периодически подмывал меня остаться в Южной Америке, а я не могла найти весомых причин, почему этого не сделать:

– Я оставила в России парня.

– Так позови его сюда! Путешествуйте вместе!

– Я говорила ему. Он не хочет.

– Why?

– Потому что он хочет строить свою карьеру и так далее. Он считает, что ему не за чем приезжать. А я ненавижу Москву. I fucking hate it!

– Тогда оставайся здесь. Путешествуй. Если он тебя любит, он придет. Если нет, это тоже «окей». Вы оба должны быть свободны. Это самое важное. Живи своей жизнью. Не чужой, а своей. Ты должна быть счастлива. Ты должна это самой себе.

Он посмотрел на меня сверкающими глазами. Ему было хорошо одному, и оттого остальным всегда было хорошо с ним рядом. Когда человек в мире с самим собой, он приносит мир другим. Периодически Хуан уходит в дикие условия и живет один неделями, общаясь с природой и думая о чем-то своем. Его самостоятельность вызывала во мне восхищение.

Только в последний день пребывания в пустыне я узнала, что его родители погибли, когда ему было восемь. Отец – от сердечного приступа, а мать – в автокатастрофе через месяц. Остался он и две его сестры, которых он любит больше всего на свете. С 14 лет Хуан работал, а в 17 уже был менеджером крупного ресторана. Я ценю в мужчинах способность выживать, а не количество мятых бумажек с портретами президентов в кармане. Он любил философию, а именно Ницше, Сартра, Платона и Хайдеггера. Его любимые книги – это «The traveler and his shadow»[48] и «Allegory of the cave»[49]. А мальчику всего 23 года.

Прошло чуть больше двух недель с тех пор, как я стала жить в пустыне, а мне казалось, что пролетела целая жизнь. Я легко могла представить, что будет происходить дальше, если я останусь. А это значит, что этот урок был пройден и пора примерить на себя следующую шкуру. Возвращаясь с работы домой, я заметила на улице одного парня в очках, который очень напомнил мне Ли, того англичанина из семейной пары «взрослых детей», с которой мы жили в одном хостеле у водопадов в Бразилии. Я знала их всего два дня, но сразу влюбилась в эту безбашенную парочку, колесившую по свету. Я уже собиралась пройти мимо – каковы были шансы, что это он, – но потом я вспомнила, что мир волшебен, а мир путешественников тем более, развернулась и подошла с самой дурацкой фразой, готовясь словить непонимающий взгляд:

– I’m sorry, can I just ask you… where are you from?