Мозаика воспоминаний - [6]

От необходимости отвечать его избавил Мэттью Хантли, коренастый мужчина лет сорока, давно завоевавший дружбу и расположение Чарльза своей легкостью в общении и беззаботным отношением к жизни.

– Что я вижу, мой мальчик? – без обиняков спросил зять Чарльза, подойдя к камину и сердечно похлопав шурина по спине. – Разве в городе мало женщин, что тебе понадобилось подбирать бродяжек?

– Не начинай, Мэтт, – устало бросил Чарльз, повернувшись к дворецкому, вошедшему в гостиную вслед за мистером Хантли. – Моффет, будьте так любезны, пошлите кого-нибудь за доктором Горсти.

– Конечно, милорд.

– Ты заболел, мой мальчик? – поинтересовался Мэтт, усевшись в кресло, стоящее у камина.

Граф пропустил его вопрос мимо ушей, но Генриетта повернулась к зятю.

– Святые небеса, Мэттью, нельзя же быть таким простачком! Это для девицы, конечно.

Дворецкий осторожно кашлянул, пытаясь привлечь внимание Чарльза.

– Да, Моффет?

– Миссис Тамби поместила молодую леди в голубую спальню, рядом со спальней леди Маргарет и мистера Хантли, милорд. Так пожелала леди Маргарет.

– Да, очень хорошо. Спасибо. Вы позаботитесь, чтобы доктор приехал как можно скорее, не так ли?

Дворецкий с поклоном удалился.

– Мег изображает сестру милосердия? – пробормотал Мэтт. – Хотя она приехала сюда отдыхать.

Генриетта бурно выразила свое неодобрение поведением сестры.

– Как это на нее похоже! Мег, действительно, невыносима!

– Вот еще! – возразил Мэтт. – Я и не говорю, будто ей несвойственно лезть в чужие дела, но это уж слишком.

– Да ну? А что ты скажешь, обнаружив, что ее голова опять набита романтическими бреднями? Ты и опомниться не успеешь, как она встанет на сторону этой девицы и вынудит Чарльза жениться на ней!

Девица, о которой шла речь, в настоящий момент мечтала лишь о том, чтобы избавиться от мучительной дрожи.

Элен пыталась сохранять видимость благоразумия, борясь с помутнением рассудка, вызванным головной болью. Она едва заметила широкую аллею, ведущую к внушительному особняку из белого камня. Граф вынес ее из экипажа, помог подняться по длинной веренице ступеней, провел через террасу с колоннами и огромную прихожую с широкой лестницей, разделяющейся надвое и ведущей на галерею второго этажа.

Отпустив его сильную руку, Элен вынуждена была опереться на дородную Мег и тучную женщину, подхватившую ее с другой стороны. Она поднялась по лестнице, подчиняясь их настойчивым указаниям, и, пройдя через путаницу коридоров, оказалась у деревянной двери. Внезапно мир вокруг стал ярко-голубым, и она обнаружила себя лежащей на мягкой перине.

– Теперь, моя дорогая, вам совершенно не о чем беспокоиться, – добродушно сказала Мег. – Вы в полной безопасности.

Элен не успела даже поблагодарить ее в ответ, как ее охватил столь сильный приступ дрожи, что она вынуждена была ухватиться за столбик кровати. Она не в силах была заговорить или пошевелиться на протяжении нескольких мгновений, и, даже удерживаемая двумя женщинами, не могла остановить судорожные толчки, сотрясавшие ее тело.

Но постепенно ужасная дрожь начала утихать, туман перед глазами рассеялся, а острая головная боль сменилась тупой и ноющей. Неразборчивое бормотание превратилось в слова.

– Вот так-то лучше, румянец уже возвращается. Бедняжка, вы были белая, как полотно! Надеюсь, Чарльз уже послал за Горсти.

– Горсти? – недоуменно переспросила Элен.

– Доктор. Он вам понравится. Он лечил нашу семью на протяжении многих лет, ведь в прошлом мы проводили здесь гораздо больше времени.

Здесь? Но где это «здесь»?

– Что это за место?

– Кливдон-Хауз, – с готовностью ответила Мег. – Ах, дорогая, вижу, что это название вам неизвестно. Это второе из поместий нашей семьи в Теддингтоне.

– В Теддингтоне?

– На реке, – пояснила Мег. – Близ Хэмптон-Корта. Это почти совсем рядом, хотя сейчас королевская семья там не живет.

– Но лес… он казался совсем дремучим.

– Там, где мы вас нашли? Он принадлежит Чарльзу.

Воспоминание вернулось, и Элен взглянула в круглое лицо женщины.

– Вы его сестра. Кто он?

– Чарльз? Он граф Уайтем. Наверняка вы слышали о нем?

Элен покачала головой.

– Не помню.

Мег рассмеялась.

– Какая же я глупая! Конечно, не помните. А теперь, не утомляйте себя, моя дорогая. Отдыхайте, пока не приедет Горсти.

С радостью последовав ее совету, Элен закрыла глаза, погружаясь в дремоту. Но вскоре была разбужена каким-то влажным прикосновением.

– Не двигайтесь. Я всего лишь смываю грязь. Вы не снимете это платье, чтобы я могла переодеть вас в домашнее?

У Элен не было желания прилагать какие бы то ни было усилия, но ей пришлось всего лишь несколько раз повернуться, а все остальное сделала заботливая Мег с помощью экономки, подоспевшей с горячим питьем.

В конце концов, Элен оказалась сидящей на груде подушек, в просторной ночной рубашке, отделанной кружевом. Чай придал ей сил, и она выпила его с удовольствием. Даже головная боль утихла. Блаженная слабость охватила ее, и девушка уже не пыталась разобраться в своей непростой ситуации.

Как ни странно, она не чувствовала себя чужой в этой пышной обстановке. Стены спальни были оклеены голубыми обоями того же оттенка, что и балдахин. Лакированный остов кровати был покрыт бело-голубым орнаментом; а шторы на окнах оказались ярко-синими, как павлиньи перья. Резьба над камином и оправа висящего выше зеркала сияли позолотой; на полу лежал толстый узорчатый ковер; стоящий в углу комод и платяной шкаф у стены также были покрыты бело-голубым рисунком. По-видимому, владелец дома – состоятельный человек. Каково же ее материальное положение, если она чувствует себя так уютно среди всей этой роскоши?