Моя жизнь. Записки суфражистки - [17]
Конные полицейские врезались прямо в процессию, раскидывая женщин в стороны. Но они не поддавались назад, снова и снова пытались продвинуться вперед, стараясь уберечься от лошадиных копыт. Некоторые из женщин с середины улицы перешли на тротуар, но и здесь полицейские на лошадях преследовали их, притискивая к стенам домов и решеткам, и заставляя этим отступать назад. Депутатки все же старались добраться с резолюцией до Палаты Общин. Они сопротивлялись, пока их одежда не была порвана, пока они не были доведены до полного изнеможения. Пятнадцати женщинам удалось в конце концов пробиться сквозь многие сотни полицейских, пеших и конных, до Палаты. Здесь они пытались устроить митинг, но были арестованы. Кроме них, много женщин было арестовано на улице. Только в десять часов вечера вместе с последним арестом сквер был очищен от толпы. После этого конная полиция охраняла входы в Палату Общин, пока к полуночи не кончилось ее заседание.
На другое утро в Вестминстерском полицейском суде судили по два и по три человека сразу, 57 женщин и 2 мужчин. Первой предстала перед судьей Кристабель Панкхёрст. Она старалась объяснить судье, что вчерашняя депутация представляла собой совершенно мирную попытку представить резолюцию, которая – рано или поздно – будет все-таки представлена и проведена в жизнь. Она заявила ему, что депутация является лишь началом кампании, которая не прекратится, пока правительство не удовлетворит требование женщин.
Судья – его звали м-р Куртис Беннет – высказал моей дочери суровое порицание, сказав ей, что незачем приплетать правительство к вчерашним беспорядкам, что вся ответственность за происшедшее падает на женщин и что эти безобразные сцены на улицах должны прекратиться. «Одно лишь может прекратить эти сцены», – был ответ подсудимой. В результате – «двадцать шиллингов штрафа или 2 недели ареста». Кристабель избрала тюремное заключение, как это сделали и остальные арестованные.
Разумеется, наш набег, как окрестили депутацию, создал громадную популярность Женскому социально-политическому союзу. Газеты были почти единодушны в осуждении правительства за посылку конной полиции против безоружных женщин. В Парламенте правительству предъявили не один протестующий запрос, и наши ряды снова пополнились новыми сторонницами. Суфражистки старой школы кричали, что мы оттолкнули от себя всех наших сторонников в Парламенте, но это оказалось неверным. В самом деле, когда одному из либеральных депутатов, а именно м-ру Дикинсону, досталась первая очередь для внесения билля, он заявил, что намерен воспользоваться этим для внесения билля об избирательном праве для женщин. Более того, премьер Кэмпбелл-Баннерман обещал биллю свою поддержку. Некоторое время – правда, весьма непродолжительное – мы чувствовали, что близок час нашей свободы, что наши узницы, пожалуй, уже завоевали наше заветное право голоса.
Скоро, однако, некоторые из признанных суфражистов в Палате начали жаловаться, что билль мистера Дикинсона недостаточно «демократичен», что он даст политические права только женщинам из высших классов – к которым, заметим мимоходом, большинство этих депутатов сами принадлежали. Что это утверждение неправильно, постоянно подтверждали муниципальные списки, согласно которым большинство работающих женщин относится к числу правомочных квартирохозяев. Мы сознавали, что их заявление является простой отговоркой, и потому не были удивлены, когда Кэмпбелл-Баннерман не исполнил своего обязательства оказать биллю поддержку и допустил «заговорить» его.
В связи с этим был созван 20 марта 1907 г. второй женский Парламент. Как и в предыдущий раз, мы приняли резолюцию, приглашающую правительство внести официальный билль об избирательном праве, и снова постановили передать ее премьеру через особую депутацию. Главой депутации была избрана леди Гарбертон, и немедленно сотни женщин вскочили со своих мест, выражая готовность сопровождать ее. На этот раз полиция встретила женщин у дверей зала собрания, и снова повторились сцены бессмысленного варварского насилия. Около тысячи полицейских было послано охранять Палату Общин от мирного вторжения немногих сотен женщин. Весь день и вечер мы не закрывали дверей Кэкстон-Холла, где происходил наш съезд, и все время туда приходили, поодиночке и маленькими группами, пострадавшие, чтобы омыть и перевязать свои раны или привести в порядок свой туалет. Когда стемнело, толпа на улице стала еще более многолюдной, и борьба между женщинами и полицией сделалась еще более отчаянной. Леди Гарбертон удалось добраться до входа в Палату Общин, но ее резолюция не была передана премьеру. Она и несколько других женщин были арестованы еще до того, как полиции удалось очистить улицу.
На другой день были вынесены приговоры задержанным – от 20 шиллингов штрафа или 2 недель ареста до 40 шиллингов или 1 месяца. Мисс Уудлук и мистрисс Четтертон, как рецидивистки, только неделю тому назад покинувшие Холлоуэйскую тюрьму, получили месяц тюремного заключения без замены штрафом. Таким образом, в общем итоге за два первых месяца 1907 г. английское правительство отправило в тюрьму 130 женщин, «милитантство» которых выразилось лишь в попытках доставить резолюцию председателю кабинета министров.
Филипп Филиппович Вигель (1786–1856) — происходил из обрусевших шведов и родился в семье генерала. Учился во французском пансионе в Москве. С 1800 года служил в разных ведомствах министерств иностранных дел, внутренних дел, финансов. Вице-губернатор Бессарабии (1824–26), градоначальник Керчи (1826–28), с 1829 года — директор Департамента духовных дел иностранных вероисповеданий. В 1840 году вышел в отставку в чине тайного советника и жил попеременно в Москве и Петербурге. Множество исторических лиц прошло перед Вигелем.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Анна Евдокимовна Лабзина - дочь надворного советника Евдокима Яковлевича Яковлева, во втором браке замужем за А.Ф.Лабзиным. основателем масонской ложи и вице-президентом Академии художеств. В своих воспоминаниях она откровенно и бесхитростно описывает картину деревенского быта небогатой средней дворянской семьи, обрисовывает свою внутреннюю жизнь, останавливаясь преимущественно на изложении своих и чужих рассуждений. В книге приведены также выдержки из дневника А.Е.Лабзиной 1818 года. С бытовой точки зрения ее воспоминания ценны как памятник давно минувшей эпохи, как материал для истории русской культуры середины XVIII века.
Граф Геннинг Фридрих фон-Бассевич (1680–1749) в продолжении целого ряда лет имел большое влияние на политические дела Севера, что давало ему возможность изобразить их в надлежащем свете и сообщить ключ к объяснению придворных тайн.Записки Бассевича вводят нас в самую середину Северной войны, когда Карл XII бездействовал в Бендерах, а полководцы его терпели поражения от русских. Перевес России был уже явный, но вместо решительных событий наступила неопределенная пора дипломатических сближений. Записки Бассевича именно тем преимущественно и важны, что излагают перед нами эту хитрую сеть договоров и сделок, которая разостлана была для уловления Петра Великого.Издание 1866 года, приведено к современной орфографии.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Мемуары Жозефины Батлер – увлекательное описание жизни и борьбы известной британской христианской феминистки. Ее незыблемая вера в лучшее будущее женщин давала ей силы много лет наставлять падших женщин на верный путь, а выступления против сексуального рабства поднимали женщин по всей Европе, чтобы они смогли улучшить свое положение в сфере здравоохранения, образования и политики. В 1869 году она запустила кампанию, призывающую к отмене жестоких Актов об инфекционных заболеваниях, которыми пытались контролировать распространение венерических заболеваний.
Без его воспоминаний европейская история начала XX века была бы неполной. Один из самых ярких немецких политических деятелей, главнокомандующий Первой мировой войны на Восточном фронте, сильный стратег, человек, который в значительной степени контролировал политику Германии и занимал пост избранного президента с 1925 года до своей смерти в 1934 году. Эта книга — часть воспоминаний Гинденбурга, выдержка из его мемуаров «Из моей жизни», опубликованных в Германии в 1920 году. Издание предназначено для широкого круга читателей и будет интересно любителям военной истории и мемуарной литературы.