Моя жизнь с мальчиками Уолтер - [76]

Шрифт
Интервал

Все в поцелуе выдавало натуру Алекса. Сначала поцелуй был неспешным и едва ощутимым, чтобы, отвергни я Алекса, он мог отстраниться и сделать вид, будто ничего не произошло. Но когда я ответила, Алекс стал целоваться пылко, неистово. И руки его безостановочно двигались: зарывались в мои волосы, сжимали руки, стискивали талию и повторяли тот же цикл снова и снова. Поцелуй был влажноватым, но не чересчур слюнявым. Мне особо не с чем сравнивать, так что, наверное, Алекс прекрасно целуется.

И как бы странно это ни прозвучало, но Алекс напоминал мне щеночка. Щеночки милые, правда? Все любят щенков.

Мне нужно было сделать вдох, нужна была передышка, но Алекс уложил меня на столик для пикника. Как только воздух в легких закончился, раздался автомобильный гудок, и Алекс отскочил от меня. Я поднялась, одернула задравшуюся при поцелуе блузку и разгладила ладонями ткань. Алекс сверкнул улыбкой, схватил меня за руку и подвел к краю беседки.

— Закончим начатое позже? — шепнул он мне, прежде чем выйти под дождь и взять велосипед.

Я понеслась к пикапу, закрывшись от дождя поднятыми над головой руками. Подбежала к пассажирской двери и дернула за ручку, но она оказалась запертой.

— Открой! — закричала я, стуча по стеклу кулаком. Дождь лил сплошной стеной, из-за чего я не видела, кто сидит на водительском месте. Раздался глухой щелчок замка, и я тут же ввалилась в пикап. — Боже, на улице просто жесть. — Я пригладила волосы. Блузка прилипла к коже, в бедро впились крошки чьего-то утреннего печенья.

Мне никто не ответил, и, повернувшись на сиденье, я увидела за рулем Коула. Он с такой яростью смотрел в лобовое стекло, что, казалось, прожжет сейчас в нем дыру и в салон хлынет дождь.

— Ты в порядке? — У меня неприятно засосало под ложечкой.

Коул промолчал, и я поняла: он видел нас с Алексом целующимися. В тяжелом молчании я наблюдала за тем, как Алекс грузит велосипед в кузов пикапа. Тихо гудел кондиционер, высушивая мою влажную кожу и нагоняя мурашки. От Коула волнами исходила злоба, поэтому я сосредоточилась на играющей по радио музыке, повторяя про себя строки песни. Однако не обращать внимания на Коула было невозможно, и я пожалела, что не села сзади. Когда Алекс забрался в машину, Коул нажал на газ, сдав на полной скорости назад.

— Воу! — воскликнул Алекс. Он не успел пристегнуться, и его впечатало в спинку сиденья. Пикап резко свернул влево, на главную дорогу, и Алекса ударило о дверь. — Какого черта?!

— Коул, сбавь скорость, — тихо сказала я.

Он зло глянул на брата в зеркало заднего вида, но скорость сбросил.

Остаток пути мы провели в молчании и наполнившем маленькое замкнутое пространство напряжении. И словно этого было мало, из радио полилась песня о любви с приторно-сладкой мелодией. С полминуты дурацкой банальщины, и я не выдержала и вырубила радио. Алекс шумно выдохнул от облегчения.

Съехав на подъездную дорожку к дому, Коул припарковал машину в самом низу холма и выдернул из замка зажигания ключ. Я бросила на него озадаченный взгляд. Пока дойдем до дома, промокнем насквозь. Почему он не припарковался на привычном месте, под баскетбольным кольцом? Коул ответил на мой невысказанный вопрос тем, что вытащил зонт, вышел из машины и громко хлопнул дверью. Мы с Алексом в шоке сидели, глядя на то, как он идет к дому.

— Что это с ним? — обалдело спросил Алекс.

Я хмуро поделилась с ним мыслью, которая тревожила меня с того момента, как мы покинули беседку:

— Мне кажется, он нас видел.

Алекс покачал головой.

— Джеки, на улице такой ливень, что мне в окно сейчас почти ничего не видно. Как он мог нас разглядеть?

Я пожала плечами, не зная, что ответить на его вопрос. Если Коул не видел наш поцелуй, то взбесился из-за чего-то другого.

— Что будем делать? Могу снова позвонить маме и попросить прислать к нам кого-нибудь с зонтом, — предложил Алекс.

Я отрицательно мотнула головой.

— Не хочу доставлять Коулу такую радость. Дождь — всего лишь вода, а мы уже сильно намокли. К тому же от тебя до сих пор пахнет. Тебе не помешает душ.

— Но мой мобильный.

— Оставь в машине. — Я открыла дверь. — Не умрешь без него.

Мы шли по дорожке к дому под проливным дождем, который только усиливался. С крыльца донесся смех, и, подняв взгляд, я обнаружила рассевшихся под навесом парней.

— Чего это они там собрались? — удивилась я.

— Любуются грозой. Никогда не сидела на улице во время грозы? Очень умиротворяюще.

— Я жила на верхнем этаже многоквартирного дома. — В балетках хлюпала вода. Нужно было снять их в машине, но гравий на дорожке довольно острый: не хотелось поранить стопы.

— А, точно. А мы постоянно во время грозы собираемся на крыльце.

— Наслаждаетесь погодкой? — сострил Натан, когда мы подошли к дому и стали подниматься по ступенькам.

Алекс показал ему средний палец, и парни захохотали.

— Замерзла, Джеки? — поинтересовался Айзек. — У тебя лифчик виден.

Я подавила порыв прикрыться руками.

— Вообще-то замерзла. Согреешь объятием? — Я шагнула к нему с распростертыми руками.

Айзек поспешно попятился, не желая стать мокрым, но Алекс обхватил его руками сбоку.

— Блин, зачем?! — возмутился Айзек. — Теперь я мокрый.


Рекомендуем почитать
Автомат, стрелявший в лица

Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…


Сладкая жизнь Никиты Хряща

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Контур человека: мир под столом

История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.


Женские убеждения

Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.


Ничего, кроме страха

Маленький датский Нюкёпинг, знаменитый разве что своей сахарной свеклой и обилием грачей — городок, где когда-то «заблудилась» Вторая мировая война, последствия которой датско-немецкая семья испытывает на себе вплоть до 1970-х… Вероятно, у многих из нас — и читателей, и писателей — не раз возникало желание высказать всё, что накопилось в душе по отношению к малой родине, городу своего детства. И автор этой книги высказался — так, что равнодушных в его родном Нюкёпинге не осталось, волна возмущения прокатилась по городу.Кнуд Ромер (р.


Похвала сладострастию

Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».


Взаперти

Тай похищает 16-летнюю Джемму в аэропорту Бангкока. Первое время девушка пытается защититься и сбежать, но постепенно проникается личностью странного молодого человека и начинает понимать его поступки. По ходу развития сюжета читатель преодолевает соблазн воспринимать книгу как романтическую историю, а Джемма борется с чувствами к своему похитителю. В книгу включены комментарии психолога Яны Катаевой, которая делится опытом терапии и размышляет о том, как не попадать в токсичные отношения. На русском языке публикуется впервые.


Человек, который умер дважды

Элизабет, Джойс, Рон и Ибрагим недолго наслаждаются покоем в идиллической обстановке Куперсчейза. Не успевают утихнуть страсти после раскрытого ими убийства, как Элизабет получает письмо из прошлого. Ее приглашает в гости человек, который умер давным-давно — у нее на глазах. Элизабет не может отказаться от приглашения — и вот уже Клуб убийств по четвергам оказывается втянут в новое дело, в котором замешаны колумбийские наркоторговцы, британская контрразведка и похищенные алмазы стоимостью в двадцать миллионов фунтов.


Чисто шведские убийства. Отпуск в раю

Комиссар полиции Петер Винстон приезжает в живописный уголок Швеции, чтобы отдохнуть у моря. Отпуск недолго остается безоблачным — в роскошной недостроенной вилле на берегу находят тело известного риелтора Джесси Андерсон. Дело только поначалу кажется простым — вскоре обнаруживается, что Джесси сумела досадить почти всем в этом райском краю и убийца может скрываться за каждой садовой изгородью.


Клуб убийств по четвергам

Среди мирных английских пейзажей живут четверо друзей. У них необычное хобби: раз в неделю они собираются, чтобы обсудить нераскрытые преступления. Элизабет, Джойс, Ибрагим и Рон называют себя «Клуб убийств по четвергам». Все они уже разменяли восьмой десяток и живут в доме престарелых, но сохранили остроту ума и кое-какие другие таланты. Когда местного строителя находят мертвым, а рядом с телом обнаруживается таинственная фотография, «Клуб убийств по четвергам» внезапно получает настоящее дело. Вскоре выясняется, что первый труп — это только начало и что у наших героев есть свои тайны.