Моя Тора - [41]

Шрифт
Интервал

», Иешу прокрался в Святая Святых и записал буквы чудотворного имени на пергаменте. Затем разорвал кожу на своем бедре, вложил в рану пергамент, произнес «шем амефораш», и кожа закрылась – рана зажила, не оставив даже рубца. Стражи пропустили Иешу без всякого рыка. Так проповедник новой религии стал обладателем магических букв, с помощью которых начал совершать чудеса – излечивать больных, возвращать зрение слепым, оживлять мертвых…

Приведем еще и рассказ о том, как рабби Калониус спас евреев Иерусалима от погрома.

Арабы убили одного своего мальчика и подбросили его труп во двор синагоги. Случилось это в ночь на субботу. Утром, увидев мертвого арабского мальчика, прихожане переполошились. Всем стало ясно – погрома не миновать. Тогда рабби Калониус, невзирая на святость субботы, написал только ему ведомые магические буквы имени Бога на клочке бумаги и положил ее в рот убитого ребенка. Вскоре вокруг синагоги собралась жаждущая расправы над евреями толпа арабов. И тут произошло чудо: мальчик встал и указал рукой на своего подлинного убийцу. Турецкие власти арестовали преступника, а евреи спаслись от погрома.

Рабби Калониус покаялся в нарушении святости субботы и сам же вынес себе приговор. Он попросил евреев, чтобы каждый после его смерти бросал камень в его могилу. Благодарные за чудесное спасение единоверцы по-своему выполнили его последнюю волю. Проходя мимо могилы рабби Калониуса, они бережно клали камень на плиту.

Так возник обычай класть камни на могилы покойников… Общеизвестное повествование о сотворении Голема вытекает из идеи превращения мертвой материи в живую. Пражский раввин Йе́гуда Леви, проштудировав книги по кабалистики и проникнув в тайны магии, решил создать, подобно Богу, человека из глины. С помощью зятя и любимого ученика он вылепил огромную фигуру. Зять рава, произнося заклинания, обошел скульптуру семь раз против хода часовой стрелки – та обсохла и разогрелась. Ученик повторил колдовство – у фигуры выросли ногти и волосы. Раввин сделал шесть оборотов опять же против часовой стрелки, а на седьмом вложил в рот своего творения пергамент – с «шем амефораш» – Чудотворным Именем. В глиняном человеке пробудилась жизнь.

Голем, или как его прозвали прихожане Болван Йоселе, обладал богатырской силой. Днем он прислуживал в синагоге, по ночам охранял покой еврейского гетто. Одного только не умел Голем – говорить. Кабалисту несмотря на все старания не удалось одарить болвана священным даром речи. Перед наступлением субботы раввин извлекал изо рта Голема секретную формулу, и тот неподвижно стоял в темном углу синагоги.

Однажды перед праздником Йе́гуда так намаялся, что забыл вынуть пергамент. Болван Йоселе разбушевался, выбежал на улицу, принялся крушить все на своем пути. Раввин с трудом догнал его на площади и выдернул изо рта глиняного человека пергамент с Чудотворным Именем. В спешке он сделал это так неуклюже, что разорвал «шем амефораш» надвое. Голем бездушной массой рухнул на землю. Останки рукотворного человека кабалист перенес на чердак синагоги, построенной из камней разрушенного иерусалимского храма…

Но вернемся к Моше и Аарону. Ранним утром братья подкараулили фараона на берегу Нила, где он втайне от подданных оправлял человеческие потребности.

– Ты выдаешь себя за божество, а испражняешься как все смертные, – притворился удивленным Моше.

– Это не твоего ума дело. Чего приперлись? – огрызнулся владыка.

– Бог послал нас, велел предупредить: если не отпустишь народ Мой, воды Нила превратятся в кровь.

– Видали ваши фокусы, у меня своими колдунам хоть пруд пруди, сматывайте удочки, иначе…

Моше кивнул Аарону, и тот простер жезл над рекой. Нил засверкал необычно красным цветом, вся поверхность реки покрылась дохлой рыбой.

Братья удалились. Первая казнь египетская длилась семь дней. Но фараон был непреклонен, утверждая, что его маги тоже умеют превращать воду в кровь и напрасно эти бородачи приписывают такие штучки еврейскому богу.

Вторая казнь поразила Египет жабами, которые по мановению руки Аарона заполнили все реки, притоки, озера.

Обе казни были совершены через Аарона, ибо Моше отказался нанести вред Нилу, воды которого не поглотили ларец с малюткой.

Он сказал брату:

– Тот, кто когда-то пил из колодца, не должен бросать в него камни. У меня не поднимется рука на реку, которая некогда защитила меня.

Фараон обратился к Моше и Аарону с предложением:

– Помолитесь вашему богу, пусть удалит жаб из Египта, тогда я отпущу вас на короткое время в пустыню.

– Наш Бог Всесильный, – ответил Моше, – назначь время, и исполнится моя молитва. Говори, когда?

– Завтра.

На следующий день все жабы сдохли. Тошнотворное зловоние нависло над страной. Египтяне сгребали дохлых жаб в кучи и закапывали в песок.

Советники тоже не сидели сложа руки – им удалось внушить фараону, что нашествие жаб вызвано не вечным еврейским богом, а кратковременным сочетанием звезд. По их наущению фараон отказался выполнить данное Моше обещание.

Третья казнь грянула без предупреждения. Бог велел Моше взмахнуть жезлом, и пыль земная обратилась во вшей. Наказание через пыль последовало за то, что египтяне заставляли евреев подметать улицы и рыночные площади.


Рекомендуем почитать
Боги и лишние. неГероический эпос

Можно ли стать богом? Алан – успешный сценарист популярных реалити-шоу. С просьбой написать шоу с их участием к нему обращаются неожиданные заказчики – российские олигархи. Зачем им это? И что за таинственный, волшебный город, известный только спецслужбам, ищут в Поволжье войска Новороссии, объявившей войну России? Действительно ли в этом месте уже много десятилетий ведутся секретные эксперименты, обещающие бессмертие? И почему все, что пишет Алан, сбывается? Пласты масштабной картины недалекого будущего связывает судьба одной женщины, решившей, что у нее нет судьбы и что она – хозяйка своего мира.


Княгиня Гришка. Особенности национального застолья

Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).


Кишот

Сэм Дюшан, сочинитель шпионских романов, вдохновленный бессмертным шедевром Сервантеса, придумывает своего Дон Кихота – пожилого торговца Кишота, настоящего фаната телевидения, влюбленного в телезвезду. Вместе со своим (воображаемым) сыном Санчо Кишот пускается в полное авантюр странствие по Америке, чтобы доказать, что он достоин благосклонности своей возлюбленной. А его создатель, переживающий экзистенциальный кризис среднего возраста, проходит собственные испытания.


Блаженны нищие духом

Судьба иногда готовит человеку странные испытания: ребенок, чей отец отбывает срок на зоне, носит фамилию Блаженный. 1986 год — после Средней Азии его отправляют в Афганистан. И судьба святого приобретает новые прочтения в жизни обыкновенного русского паренька. Дар прозрения дается только взамен грядущих больших потерь. Угадаешь ли ты в сослуживце заклятого врага, пока вы оба боретесь за жизнь и стоите по одну сторону фронта? Способна ли любовь женщины вылечить раны, нанесенные войной? Счастливые финалы возможны и в наше время. Такой пронзительной истории о любви и смерти еще не знала русская проза!


Крепость

В романе «Крепость» известного отечественного писателя и философа, Владимира Кантора жизнь изображается в ее трагедийной реальности. Поэтому любой поступок человека здесь поверяется высшей ответственностью — ответственностью судьбы. «Коротенький обрывок рода - два-три звена», как писал Блок, позволяет понять движение времени. «Если бы в нашей стране существовала живая литературная критика и естественно и свободно выражалось общественное мнение, этот роман вызвал бы бурю: и хулы, и хвалы. ... С жестокой беспощадностью, позволительной только искусству, автор романа всматривается в человека - в его интимных, низменных и высоких поступках и переживаниях.


Я детству сказал до свиданья

Повесть известной писательницы Нины Платоновой «Я детству сказал до свиданья» рассказывает о Саше Булатове — трудном подростке из неблагополучной семьи, волею обстоятельств оказавшемся в исправительно-трудовой колонии. Написанная в несколько необычной манере, она привлекает внимание своей исповедальной формой, пронизана верой в человека — творца своей судьбы. Книга адресуется юношеству.