Моя пылкая любовница - [83]

Джулианна старалась не смотреть на Рейфа.

— Угадала. Можно войти в дом? День, конечно, ясный, но все равно холодный.

— Ой, простите, я просто так разволновалась, когда увидела вас вдвоем! Входите. Выпьем горячего чаю, а уж потом вы пойдете в свою комнату. Уильям вернется с минуты на минуту. Он внизу, в конюшне. Одна кобыла жеребится.

Послышался хруст гравия под сапогами, и из-за живой изгороди, укрывавшей дом с северной. Начался новый круг представлений.

— Ну, как там Мэриголд? — спросила Мэрис, когда все четверо, наконец, вошли в дом.

Уильям заулыбался:

— Она теперь гордая мама и чувствует себя прекрасно. Жеребенок чудесный и очень сильный. Позже непременно спустись и посмотри на обоих.

Сняв плащ, Джулианна немного задержалась, чтобы оглядеться.

Двухэтажный георгианский дом, принадлежавший Мэрис и Уильяму, был красивым и уютным. В его интерьере уже чувствовалась рука Мэрис — новые обои в холле, в большой вазе мейсенского фарфора стоят веточки паслена с яркими оранжевыми ягодами, любимое растение сестры.

Тут Мэрис негромко удивленно охнула. Джулианна повернулась и увидела, что сестра уставилась на ее живот.

— Джулс, ты беременна?

Как Джулианна и предсказывала, за последние несколько недель живот ее заметно подрос, и теперь отрицать это было бесполезно. Кроме того, она в любом случае собиралась поделиться с Мэрис этой новостью.

Едва заметно улыбнувшись, Джулианна кивнула:

— Да.

Мэрис привстала на цыпочки:

— О, как чудесно! Но почему ты мне до сих пор не сказала?

— Ты еще не дала мне такой возможности.

— Ну, теперь-то у нас есть время! — Схватив Джулианну за руку, Мэрис потащила ее в сторону гостиной. — Садись и расскажи мне все-все!

Проведя в гостиной всего несколько минут, Уильям повел Рейфа в конюшню, чтобы показать новорожденного жеребенка. Женщин они оставили поболтать наедине. Едва они вышли, Мэрис засыпала сестру вопросами. Она очень радовалась при мысли о том, что была свидетельницей первой встречи Джулианны и Рейфа и начала их совместной жизни.

Решив, что куда проще не разрушать ее фантазии, Джулианна позволила младшей сестре думать все, что та хочет. Она, конечно, не рассказала Мэрис «всего-всего», но поведала вполне достаточно, чтобы удовлетворить ее любопытство.

Выслушав рассказ Джулианны, Мэрис сказала, что испытала огромное облегчение, а ведь она сильно обиделась, когда ее не пригласили на свадьбу.

— Но у тебя тогда был медовый месяц! — напомнила Джулианна.

— Ну да, но ведь до сих пор я не понимала, почему бы тебе не подождать несколько недель, пока мы не вернемся. А теперь знаю, в чем причина, так что все хорошо.

Вернулись мужчины, подали чай и сандвичи, и все четверо мило болтали, подкрепляясь.

Джулианна поняла одно: Мэрис очень счастлива в своем браке. Ее младшая сестренка то и дело улыбалась, кидая взгляды на своего мужа, а он смотрел на нее с такой же любовью. «Ах, если бы нас с Рейфом соединяли такие же чувства!» — думала Джулианна. Ведь, несмотря на то, что они вновь делили постель, в их отношениях почти ничего не изменилось.

Но сейчас она не будет об этом думать. Она приехала в гости к сестре, впереди чудесные рождественские праздники, и она собиралась получить от всего этого море удовольствия.

Рождество прошло восхитительно, с изобилием очень вкусной еды, весело и даже немного легкомысленно. Семейство Уильяма приняло Джулианну и Рейфа с радостью и сразу включило Рейфа в члены семьи. Что до пополневшей фигуры Джулианны, никто даже не заикнулся о своих подозрениях, дав ей возможность сообщить о будущем ребенке тогда, когда она сочтет нужным. У всех было праздничное настроение, и Джулианна позволила себе расслабиться и веселиться от души. Она с удовольствием притворилась, что в ее мире все в порядке и все тревоги и заботы остались где-то далеко-далеко.

Всю следующую неделю они с Мэрис провели, восполняя время разлуки, а Рейф с Уильямом либо ездили верхом по заснеженным полям, либо удалялись в тёплый кабинет Уильяма и там беседовали о войне и экономике.

Трапезы проходили очень приятно, за интересными разговорами, а вечера заполнялись пением, игрой в карты и разгадыванием шарад.

Джулианне с Рейфом предоставили общую комнату, и они засыпали в объятиях друг друга. Бесконечно нежный, Рейф занимался с ней любовью, стараясь, чтобы их никто не услышал, — он понимал, как при этом неловко будет себя чувствовать Джулианна в доме младшей сестры.

В последний день перед отъездом Джулианна вдруг поняла, как сильно ей хочется погостить здесь подольше. Пусть даже одной, потому что Рейфа в Лондоне ждали дела, которые нельзя было откладывать.

Оставшись наедине с ним в спальне перед обедом, она выбрала подходящую минутку для разговора.

— Пойдем вниз? — спросил Рейф, выходя из гардеробной и поправляя рукав своего превосходного сюртука.

Джулианна поцарапала ногтем полированный туалетный столик орехового дерева и повернулась на пуфике лицом к нему:

— Да, через минуту. Сначала я хочу с тобой поговорить. Рейф вопросительно посмотрел ей в глаза.

Она плотнее запахнула на плечах узорчатую голубую с золотом шаль и продолжила:

— Мне кажется, мы очень славно провели тут последние несколько дней.