Моя доисторическая семья. Генетический детектив - [103]

Некоторые историки так и делают. Они напоминают, что в интересах Фадлана было изобразить викингов жестокими насильниками. Но есть и весомое подтверждение его рассказу.

В эпоху викингов покойных – особенно богатых и знатных – принято было сжигать в ладьях. Они получали богатые погребальные дары, в жертву приносили собак, лошадей и, с большой вероятностью, людей. Человеческие останки, обнаруженные на сожженных ладьях, археологи считают останками убитых рабов. Наиболее явно это следует из находок, сделанных на острове Мэн, но и ряд скандинавских захоронений указывают на то, что, когда умирал господин, рабам тоже приходилось расстаться с жизнью – наравне с собаками, лошадями и другими животными.

Недавно из Норвегии пришли результаты исследования нескольких двойных и тройных могил, в которых лишь один из погребенных имел при себе голову. Всем остальным, видимо, голову отрубили. Археологи и раньше подозревали, что люди с отрубленными головами были рабами.

Недавно проведенный ДНК-анализ показал, что они действительно имели иную генетику, нежели человек, которого похоронили в целости и сохранности. К тому же люди, которых ученые определили как рабов, иначе питались. Изотопы в костях и зубах указывают, что у человека «с головой на плечах» был богатый рацион, включавший много мяса сухопутных животных. Рабы же питались по большей части рыбой.

Современную столицу Ирландии Дублин строили изначально викинги; там был один из центров работорговли. В письменном источнике под названием «Анналы Ульстера» неизвестный хроникер в 823 году сообщает: «Эдар был разграблен язычниками, и они захватили в плен множество женщин».

В 871 году там же говорится: «Олав и Ивар вернулись в Аха-Клиах из Альбы с двумя сотнями кораблей, приведя в Ирландию великую добычу из англов, бриттов и пиктов». (Пикты – народ, живший в Шотландии и позднее исчезнувший, их язык не сохранился.)

Я никогда не узнаю, как именно родоначальница моей бабки по отцу попала в Швецию. Но подозрения, которые пробудились у меня при взгляде на результаты ДНК-исследования, свели на нет все романтические представления об эпохе викингов.

Матери

Моя бабушка с материнской стороны Берта умерла от рака груди за много лет до моего рождения. И все же в моем детстве она присутствовала постоянно. Мама много рассказывала о ней, и история Берты стала частью меня и моей семейной истории. Я восхищалась бабушкой и окружавшими ее людьми, чья жизнь была наполнена музыкой и поэзией вермландской природы.

Берта Готтфридс, урожденная Турессон, родилась в Арвике, на западе Швеции, но всю взрослую жизнь работала учительницей младших классов в Туллинге, фабричном городке к югу от Стокгольма, центром которого была фабрика сепараторов «Альфа Лаваль». Берта вышла замуж, родила дочь, но вскоре развелась и воспитывала дочь одна, живя в квартирке на верхнем этаже школы. В детстве она была ярко-рыжей, и дети дразнили ее «Поджаркой». С возрастом волосы у Берты стали еще гуще и приобрели медно-красный оттенок. Во всяком случае, так мне рассказывали – сама я видела ее только на черно-белых фотографиях. Всю жизнь Берта боролась с лишним весом и, чтобы его скрыть, носила просторные платья.

«Веселая» и «добрая» – эти слова повторялись в описаниях чаще всего, так же как выражение «принимала все близко к сердцу». Берта всегда готова была протянуть другим руку помощи. Недавно я познакомилась с дамой по имени Дагмар. Когда мы встретились, Дагмар было 102 года, но память она имела кристально ясную. В отрочестве Дагмар жила в тяжелых условиях у злобных родственников в Норрланде. Об этом узнала бабушка Берта. Она взялась за дело, выслала Дагмар деньги на билет на поезд, и какое-то время Дагмар жила у нее.

У меня слезы наворачиваются на глаза в том месте рассказа, где Дагмар описывает, как 85 лет назад моя жизнерадостная бабушка встретила ее на Центральном вокзале Стокгольма. Мне особенно нравится то, что бабушка много и громко смеялась – об этом вспоминают все, кто про нее рассказывает. Моя собственная мать смеялась редко.

Когда бабушку хоронили, церковь была полна народа. В прощальной речи священник упомянул, как Берта всегда помогала ближним – и детям, которым была нужна помощь, и нищим художникам.

В детстве маму не баловали деликатесами. Бабушка Берта предпочитала тратить деньги на книги и картины. Несколько полотен висят у меня дома и по сей день.

Какое-то время она заседала в муниципальном совете Туллинге. Но вопросы канализации и прочие практические темы были не в ее стиле. Гораздо больше Берта увлекалась искусством, литературой и поэзией. Одна из ее сестер была замужем за художником, и бабушка часто покупала его картины. Вторая некоторое время водила знакомство с бардом Рубеном Нильссоном. А ее старшая сестра Ольга была замужем за поэтом Даном Андерссоном. Он умер, когда бабушке было 22 года, но впечатление о нем Берта пронесла через всю жизнь. 102-летняя Дагмар рассказала мне, как Берта, выйдя замуж, превратила одну из комнат своего дома в музей Дана Андерссона.

Отношения между бабушкой и ее сестрами были очень теплыми. Они каждый день созванивались. И каждое лето встречались у моей прабабки Каролины, в Брунскуге, возле Арвики.