Мой Темный-претемный властелин - [49]

Нет! Определенно у меня что-то с головой, раз так думаю. Продолжала вяло укорять себя, безуспешно пытаясь прислушаться к рацио, и… не могла отвести глаз от его обнаженного по пояс тела. Узких бедер, дорожки темных волос, разделяющей скульптурно выточенные кубики пресса. Точь в точь такие, как у статуй древних богов в музее Миртена! От бегущих по плечам воина рун. От плотно стиснутых губ, которые – я-то знаю! – умеют быть такими нежными…

Нестерпимо захотелось вернуться в наш первый вечер. Снова воровать яблоки и смеяться. Ощутить вкус его губ.

Неимоверно захотелось растопить неведомо откуда появившийся между нами холод. Понять, в чем моя вина, что именно я сделала не так, и отчего он ко мне неожиданно переменился?

Истина предстала во всей красе – я влюбилась. Влюбилась в ужасного Темного-претемного властелина из детских сказок, который, по словам тетки, убил моего отца. Осознание этого меня шокировало настолько, что я уставилась на Рансовье, словно впервые увидела.

Одолели запоздалые сомнения. Может, и не стоило сбегать? Может, я все не так поняла? Разобиделась на то, чего не было и нет? Не заметно, чтобы Анделар проявлял к Анаретт хоть какие-то чувства. Уверенность, что я поступила неправильно крепла. Как и в том, что тетка меня обманула. Выход один – добиться, чтобы Темный меня выслушал и сам ответил на мои вопросы.

Пока размышляла и принимала жизненно важные решения, разобиженный на Рансовье ильв освободил Анаретт, и сестра сходу напомнила о собственном статусе. Но Анделар! Он без слов взял ее за руку и повел за собой в сторону от отряда. Сестра обернулась и одарила меня таким победным взглядом, что из легких разом выбило воздух. Удаляющаяся пара подернулась мутной пеленой, мир смазался, потерял четкость очертаний.

Закусила губу, силком заставила себя дышать и загоняя еда не пролившиеся слезы обратно. Видимо боль, что расцвела в груди огненным цветком, придала мне решительности. Анделар и Анаретт! Нет, я точно не желаю это видеть! Не хочу. Не могу.

Ни один дефендер не остановил и не окликнул меня, когда я неловко вскарабкалась Данте на спину. Никто не пошевелился и не ухватил его под уздцы. И даже когда я дала ренгару шенкелей, погоняя точно обычную лошадь, никто не спохватился и не поднял тревогу.

Я не думала, куда именно направляюсь. Главное, подальше от Рансовье. Лишь бы унялась эта новая, незнакомая доселе боль, стальным обручем стиснувшая сердце.

В три могучих прыжка ренгар преодолел поляну и вломился в непроходимые с виду заросли. Он нес меня, самостоятельно выбирая дорогу, а я не противилась. Лишь пригибалась ниже к его холке, да крепче стискивала зубы, чтобы сдержать слезы, жгущие глаза.

Не знаю, сколько длилась эта скачка, и как я умудрилась не вывалиться из седла. Когда Данте остановился, мои мышцы затекли настолько, что я не могла самостоятельно спешиться. Мне охотно помогли. Я лишь пискнула от неожиданности, когда крепкие руки сомкнулись на талии и уверенно потащили вниз.

– Право слово! Можно подумать, что ты ревнуешь! – насмешливый голос раздался прямо над ухом.

– Пусти! – вяло трепыхнулась я, отчего-то совершенно не желая, чтобы Рансовье послушался.

Тепло его рук и тела, к которому меня тут же прижали, лишило воли, отозвавшись глубоко внутри приятной негой. Начинаю подозревать, что Данте специально меня так вымотал, чтобы была не в состоянии сопротивляться его хозяину.

– Размялся? – подтвердил мои подозрения Рансовье, походя потрепав ренгара по холке.

Тот довольно фыркнул и утопал куда-то сквозь заросли по невидимой мне тропе. Анделар посмотрел на меня, и от этого по моей спине побежали раскаленные мурашки. Не выдержав, я потупила взгляд, а он вдруг тяжко вздохнул. И поставил меня на землю, заставив бороться с неудержимым желанием снова прижаться к его груди, вдохнуть запах тела, что будил во мне какие-то новые, неизведанные доселе ощущения. Немыслимым усилием воли я заставляла свои руки оставаться на месте. Они так и норовили прикоснуться к властителю Темных Земель.

Анделар себя подобными ограничениями не утруждал. Тыльной стороной ладоней он невесомо прошелся вверх по моим плечам, шее. Пальцы очертили линию подбородка и скул. Обхватили лицо, приподнимая и требуя посмотреть ему в глаза.

– Расскажешь мне, Ренни? Ты же все расскажешь мне? – почти шептал он мне в губы.

Я сглотнула ставшую вязкой слюну и едва заметно кивнула, соглашаясь рассказать что угодно. Даже секреты изготовления айчорийского шелка, если потребуется…

Рансовье медленно наклонился, и я закрыла глаза, отдаваясь на волю ощущений. Первый поцелуй, легкий, словно походка ильва-разведчика. Сладкий, точно сок нагретой солнцем земляники. Желанный, как глоток воды умирающему в пустыне путнику…

С тихим стоном я подалась вперед, обвивая руками его шею. Подчинившись древнему как мир инстинкту, изогнулась и прильнула к мужчине, которого выбрала. Все обиды и недомолвки казались в этот миг незначительными и неважными. Несравнимыми с нежностью, что дарили его губы.

Нежность стремительно уступала место страсти. Ладони Анделара гладили мою спину, прохаживаясь вдоль позвоночника от самого копчика и до основания шеи. Пальцы зарывались в волосы на затылке, запрокидывая голову. Требовательный язык то исследовал потайные уголки моего рта, то сходился с моим в извечной битве. Рансовье отнимал весь мой воздух, и, кажется, так было всегда. Я всегда дышала только им и только по его дозволению, и ничего не имела против…