Мой сын – Иосиф Сталин - [21]

Шрифт
Интервал

Чья злоба всем страшна,
Коль нет еды обильной
И рогами – вина.
Дед отражал когда-то
Азийский ятаган,
А этот – завсегдатай
Духанов, бич крестьян.
Заносчивый вития,
Он – «соль» своей страны.
На деньги ль трудовые
Он пьет под визг зурны?
С зурначами он непрочь
Прокутить и день, и ночь.
Угрожает он расправой,
Поклонись не так хоть раз,
Даже конь с холеной гривой
На дыбы встает тотчас.
Со стрекозьим тонким станом
Дворянин спешит, пыля,
С князем свой досуг деля,
И кичится буйным нравом,
Месть кровавую хваля.
Витязь сей с пустым карманом
И с пустою головой
Дом давно уж пропил свой.
Сей любитель полной чаши
И не сеял, и не жал,
Но вгонял до рукояти
В тело ближнего кинжал.
Пусть судьба его слиняла,
Пусть кафтан его не нов, —
Проколоть и муху может
Острием своих усов.
– Налей! Я пью до дна!
Налей еще вина!
Ликуй, наш кров!
Сразим врагов!
* * *
Проходит переулком
Народник космоглавый,
Глася: «Осилив козни,
Восторжествует право!»
Твердит: «В былое канут
И цепи, и заботы,
Как учат по брошюрам
Нас Бюхнер с Молешотом».
У них друзей немало,
Кому в ночах не спится,
В чьих бородах и космах
Гнездо свила бы птица.
О жизни селянина
Они толкуют много
И слезы льют над хатой,
А хата – как берлога.
Оплакивают нивы
И к грозным дням боев
Цырюльников готовят
И франтов-поваров!
Ночами строят планы,
Что совершат свой суд;
Депешу Гарибальди
Восторженную шлют:
«С победой, лев! Целуем!
И мы хотим восстать!»
Ему же и Лиахвы
На карте не сыскать!
* * *
Народ в библиотеке,
А шпик дозор несет.
Не закоулок Гори —
Он Картли в бой ведет!
Опасную крамолу
Таят страницы книг;
Готовит новь к посеву
Таинственный сошник.
И вот раздался голос,
И слушает народ:
– Всю мразь и грязь эпохи
Лиахва унесет!
Уж порохом запахло…
«Как ласточка средь нив,
Весна, весна мелькнула,
Надежды разбудив!»

Детство

Рождение

По восточному поверью, когда рождался великий человек, на крышу его дома будто бы садился ястреб, а в небе клекотали орлы.

Не сидел на крыше ястреб
И орлы не клекотали, —
С льдистым бисером на крыльях
Только птахи прилетали.
Не до пиршества хмельного
В хатах, вьюгой заметенных.
Мерзлый снег лежал повсюду,
Словно шерсть на веретенах…
Мальчик в домике родился,
И бегут соседи к тынам —
Встретиться с Виссарионом
И его поздравить с сыном.
Улыбается в постели
Мать, безмолвная от счастья;
Дарят, как велит обычай,
Ей нанизанные сласти.
Бабка, радостью сияя,
Взор склоняет восхищенный…
Так блестит на горном склоне
Клен, закатом озаренный.
* * *
Кочет люльку перескочит:
– Мальчик бодр и зорок будет!
Ласточку к губам подносят:
– Сын красноречивым будет!
Соль кладут у изголовья:
– Мальчик всем приятен будет!
Сахар к сердцу приложили:
– Сын душою чуток будет!
Спать кладут в сиянье лунном:
– Мальчик крепок телом будет!
В люльку сталь кладут литую:
– Сын неколебимым будет!
* * *
– Чье ты золото, мой голубь?
Ты из славного гнезда.
Яхонт! О тебе заботой
Пусть наполнятся года.
Расцветай и стань кудрявым,
Полным бодрости и сил.
– Мать, целуй в ушко младенца,
Чтоб сынок послушным был.
В ледяной воде купая,
Крепость дашь его костям,
Не пои отпитой чашей,
Чтобы рос он по часам!
* * *
Что за судьбы предвещают
Звезд рои и лунный круг?
Гости гладят лоб младенца,
Сгиб колен и кисти рук.
В нем черты отца признали,
Деда – в дни, когда был юн:
– Сын идет дорогой рода,
Как за поводом – скакун.
Вместе с шашкой искупали,
Обнесли вокруг огня:
– Если в хате – злые духи,
Не пробудут здесь и дня!
Малышу лошадку дарят:
– Кто угонится за ним?!
В пламя воду льют из чаши:
– Зло развеется, как дым!
Будьте прокляты, завистник
И таящий злобу враг!
Пепел – в очи, копья – в сердце,
Гром с огнем на ваш очаг!
Сгинь же, сгинь же, дух нечистый,
Как туман летит со скал!
Ты уже вредить бессилен —
Я мальца к груди прижал.
Облегчи, хранитель-ангел,
Для ребенка груз судеб!
Пусть для мира он мужает,
Добывая с детства хлеб.
Мать к груди подносит сына,
Алый рот слился с соском.
В завыванье ветра слышно:
«Солнце в доме и кругом!»

Дзеоба

Весть, что сын в семье родился,
Мигом разнеслась в квартале.
Лишь открыл отец калитку.
Поздравлять амкара стали.
Отложив и пест, и шило,
Кинув на плечи «багдади»,
Трижды колыбель целует
Он с улыбкою во взгляде.
У счастливца молодецки
Полы загнуты за пояс…
На подносе деревянном
Хлеб лежит, луной покоясь.
На столе – вино «Атени»
Ради маленького сына.
Блюда ждут гостей желанных
У цветистого кувшина.
Рыбки, нежные, как сливки,
С голубою чешуею;
Курица на плоском блюде,
Жир на ней застыл росою.
На дворе гудят метели,
Злые зимние буруны.
Где же злаки с огорода?
Где найдешь ростки тархуна?
Где же ранний лук росистый,
Изумрудный и жемчужный?
Не достать его зимою,
Если веет ветер вьюжный!
Поздравители приходят —
Мастера и земледелы,
В сапогах с налипшим снегом,
С бородой заиндевелой.
Снег стряхнув и сняв папахи,
Поклонившись, молвят чинно:
– Поздравляем с прибавленьем.
Воспитай для Картли сына!
* * *
Садится великан безмолвно,
Боец, чье имя знаменито.
Его плечо – в четыре пяди,
А грудь – из мшистого гранита.
Ходели предлагает другу
Благословенное вино,
Чтоб горечь не гнездилась в сердце,
Михо знакомая давно.
Его кулак, с башку баранью,
Горийцев прославлял в боях;
С Михо тягаться не посмел бы
Архотец крепкий, даже ках!
Бок-о-бок с ним – подобный глыбе,
Эгнаташвили Иакоб.
Кто ни сходился с палаваном,
Тому он памятен по гроб.

Рекомендуем почитать
История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 10

«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».


История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 5

«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.


Борис Львович Розинг - основоположник электронного телевидения

Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.


Главный инженер. Жизнь и работа в СССР и в России. (Техника и политика. Радости и печали)

За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.


Освобождение "Звезды"

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Воспоминания о Евгении Шварце

Ни один писатель не может быть равнодушен к славе. «Помню, зашел у нас со Шварцем как-то разговор о славе, — вспоминал Л. Пантелеев, — и я сказал, что никогда не искал ее, что она, вероятно, только мешала бы мне. „Ах, что ты! Что ты! — воскликнул Евгений Львович с какой-то застенчивой и вместе с тем восторженной улыбкой. — Как ты можешь так говорить! Что может быть прекраснее… Слава!!!“».


Мой муж – Владимир Ленин

Ленин был единственным правителем России, о личной жизни которого не известно практически ничего. Словно не было ничего у Ленина кроме бесконечных статей, политических споров и руководства партией. Сам он на этот счет не оставил никаких воспоминаний. Зато оставили его родственники.Мемуары Надежды Крупской в советское время издавались в сильно урезанном виде. Не было принято говорить о Ленине, как о человеке, у которого могла быть частная жизнь или, тем более, слабости. В этой книги многие материалы представлены впервые, а другие не переиздавались десятилетиями.Эта книга – для всех, кто интересуется советским периодом истории нашей страны.


Сталин – Аллилуевы. Хроника одной семьи

Воспоминания внучатого племянника Сталина охватывают самый великий и трагичный период в истории пашей страны. Владимир Аллилуев подробно рассказывает о том. как жили семьи высших руководителей Советского Союза, среди которых Дзержинский, Берия, Хрущев, Молотов, Маленков, Жуков и сам Иосиф Виссарионович Сталин. Автор рассказывает о личной жизни, быте, сложных взаимоотношениях в семьях вождей. Автор представляет настоящую семейную хронику на фоне большой политики Советского государства. Владимир Аллилуев — сын свояченицы Сталина Анны Аллилуевой и легендарного чекиста Станислава Реденса.


Дело Галины Брежневой. Бриллианты для принцессы

Последнему правителю страны, при котором Россия была действительно Великой, не очень повезло с детьми. Дочь Брежнева — Галина, была настолько же всесильна, насколько и испорчена положением и властью своего отца. Ее имя стало нарицательным для обозначения кумовства и коррупции в высших эшелонах власти позднесоветской эпохи.Журналист Евгений Додолев был первым, кто открыл завесу тайны над семьей генсека в советской прессе. Общаясь с Галиной Брежневой и ее мужем — генералом Чурбановым, Додолев накопил поистине уникальный материал о семье, отце и трагической судьбе Галины…