Мой Пятигорск - [5]

В 1916 году Горький помог Маяковскому издать сборник «Простое как мычание». Два программных произведения — трагедия «Владимир Маяковский» и поэма «Облако в штанах» — завершают этот сборник. И ко всему этому сборнику можно отнести отзыв Горького о Маяковском как о «талантливейшем, крупном поэте», как о поэте, который (так записал в своем дневнике в 1916 году Вс. Рождественский) искал «слияния с народными массами», «поднимая вопросы общественной совести, социальной ответственности», нес в себе «ярко выраженное русское национальное начало».

Горький до выхода сборника дважды пытался помочь Маяковскому издаться. Сначала — в «Новом сатириконе», где книга «Для первого знакомства» была ужа набрана, но приостановлена. «Цензура, - вспоминал автор предисловия К. Чуковский, — отнеслась к ней свирепо». Помешала цензура и публикации в руководимом Горьким журнале «Летопись» третьей части поэмы «Война и мир».

Тоненькая книжка в желтой обложке удовлетворяла эстетическим замыслам автора: ее отпечатали «по-футуристически» — одним крупным шрифтом, без знаков препинания. Как сообщает Е. Диннерштейн в вышедшем в 1987 году исследовании «Маяковский и книга», печатая «Простое как мычание», поэт также «пытался осуществить при наборе свои принципы издания, однако из этого ничего не вышло. В попытке поэта обойтись без знаков препинания и наборе строчек в разбивку не было и следа футуристического нигилизма. Ход чтения вытекал из порядка следования строк.

Чтобы до конца представить трудности, связанные с выпуском книги, добавлю, что изданию не сопутствовал коммерческий успех. Двухтысячный тираж сборника, вышедшего во второй половине октября 1916 года, не был полностью распродан и через год. Критика встретила книгу упреками в адрес и Маяковского, и Горького.

О ее тоне можно судить по рецензии, опубликованной в газете «День» под заголовком «Мычание»: «В его стиходельческой работе — глубокая тривиальность, сожительствующая с безграмотностью и провинциальной наглостью»; «Изделия стихотворные Маяковского не имеют ничего общего с поэзией, искусством, художеством»; «Необычное в его стихах стало уже надоедливо пошлым»; «Совсем было поставили крест на творчестве Маяковского, но вдруг его стихи издает издательство, девиз которого: „Сейте разумное, доброе, вечное"... Большой грех на издателе Маяковского».

Во всем, даже в принадлежности к футуризму, отказал Маяковскому «Журнал журналов»: он «не поэт в нашем смысле слова, не драматург, хотя и написал трагедию, не эпатёр буржуазии, несмотря на необычное нежелание ей угождать и нравиться, не версификатор, не анархист в том смысле слова, который ему мог бы улыбнуться, и, наконец, не футурист, потому что у него нет ничего от футуризма — ни заумного языка, ни нового лексикона, ни даже непонятности. Он умело талантлив и умеренно ясен...»

Добрые слова нашла горьковская «Летопись» представившая сборник как книгу «наиболее замечательную»: «...теперь ясна стала и значительность Маяковского как поэта, и его место в современной поэзии. Поэт города — со стороны содержания, поэт гиперболы — со стороны приема, Маяковский — „трагик поневоле", мятущийся пленник города... Его поэзия — продукт городской динамики, глубоко индивидуалистическая по существу, являет, однако, изредка некоторый уклон в сторону поэзии социальной. В его бунте есть что-то от бунта миллионов индивидуальностей, мечущихся по городу».

КАМЕННАЯ ФАНТАЗИЯ

Наверно нет такого пятигорчанина, который хоть раз не поднялся к Эоловой арфе или не побывал в гроте Дианы. Ну а зданием института курортологии (бывшая Ресторация) можно буквально любоваться.

Хочется верить, что все мы знаем авторов данных памятников архитектуры. Если кто и забыл, напоминаю – это братья Бернандацци: Джованни-Баттиста (Иван) и Джузеппе-Марко (Иосиф).

А вспомнить о Бернандацци стоит, так как буквально через месяц (2.12.2008) младшему из братьев – Иосифу, исполняется 220 лет со дня рождения (р. 2.12.1788г.). На старом пятигорском кладбище чудом уцелело травертиновое надгробие братьев Бернардацци. Но лучшим памятником талантливым и самоотверженным зодчим стала воплощенная в камне фантазия мастеров в разных уголках Кавказских Минеральных Вод, прежде всего — неповторимый город у подножия Машука.

Выходцы из Швейцарии братья приехали в Россию для участия в строительстве сооружающегося в Петербурге Исаакиевского собора. Пока братья занимались архитектурными изысками в Петербурге с далекого Кавказа, к управляющему Министерством внутренних дел графу В. Кочубею, пришел запрос от А.П. Ермолова, командующего Кавказским корпусом: «Без архитектора нельзя ничего делать, и если вы не назначите человека способного, то у меня нет такового, офицеры же инженерные заняты другими предметами». Выбор пал на братьев Бернардацци. И в октябре 1822 года братья прибыли в край горячих ключей у подножия Машука.

За короткий срок братьям удалось сделать, казалось бы, невозможное. Доселе пустынная долина преобразилась. О разительных переменах в долине Горячих вод упомянул А.С. Пушкин в своем «Путешествии в Арзрум»: «Я нашел на водах большую перемену…» (запись сделана 15 мая 1829 года).