Мой путь в Скапа-Флоу - [42]
Тут вахта наблюдения докладывает:
— Впереди по правому борту пароход!
Огромный корпус с двумя дымовыми трубами. Идёт на нас со стороны солнца, маневрируя в дикой пляске зигзага. Против солнечного света его окраска не видна, но по силуэту я определяю, что мы имеем дело с грузовым пароходом класса «Ормонд». Это значит, что его водоизмещение составляет более пятнадцати тысяч тонн.
Мы находимся в позиции по борту судна на слишком большой дистанции, но нужно стрелять, иначе судно начнёт удаляться… И я обращаюсь к своим помощникам:
— Друзья, — волнение перехватывает горло, — зажмите большой палец! Удастся ли нам это сделать при таких неблагоприятных условиях?
Затем подаю команду:
— Пли!
Ожидание… Мучительно медленно отсчитываются секунды. Судно очень далеко.
Я думаю, слишком далеко…
И тут вижу в перископ, что как раз посередине судна высоко, на уровень мачт, поднимается столб воды. Сразу после этого грохот взрыва достигает нашей лодки.
Огромный пароход медленно заваливается на правый борт.
Со всей поспешностью за борт спускаются спасательные шлюпки. Много шлюпок. В то же время в воде плавают сотни голов. Но им невозможно оказать помощь. Побережье слишком близко, и судно ещё на плаву. На баке отчётливо видны стволы орудий.
Убираю перископ, и мы отходим под водой. Когда через несколько минут я снова смотрю в перископ, то вижу лишь спасательные шлюпки да спокойную гладь моря.
Спускаюсь из боевой рубки и иду в свою выгородку, чтобы сделать очередную запись в журнал боевых действий.
У сферической переборки центрального я невольно останавливаюсь. На ней висит плакат, на котором большими буквами:
«66 587 т. Выучить наизусть».
Скапа-Флоу
После обеда мы стоим, разговаривая, в кают-компании нашей плавбазы. Распахивается входная дверь и на пороге появляется капитан цур зее фон Фридебург.
— Внимание, господа! Корветтен-капитан Зобе, капитан-лейтенанты Велльнер и Прин! Прибыть на «Вейхзель»[26] к командующему подводными силами!
Мы вскидываем в приветствии правую руку, и он уходит.
К нам обращается командир флотилии:
— Ну, что вы там натворили? Нажрались пьяными? Или приобрели живность в волосах?
Он смотрит сначала на Велльнера, затем на меня. Велльнер отвечает за обоих:
— Никак нет, ничего подобного, господин капитан!
Через десять минут мы уже садимся в барказ, стоящий у борта плавбазы, и следуем к «Вейхзелю». Гавань по-воскресному тиха. Мы тоже молчим.
Я размышляю над тем, чего от нас хочет командующий подводными силами. Вызов к нему в воскресенье совершенно необычен. Эта мысль беспокоит и остальных.
Когда мы прибываем на «Вейхзель», на Тирпиц-молу как раз выстроен экипаж подводной лодки, вернувшейся из боевого похода. Командующий подводными силами коммодор[27] Дёниц проходит вдоль строя и принимает рапорт…
Мы идем в кают-компанию и ждём.
Тянутся долгие минуты, пока появляется посыльный. Он щёлкает каблуками:
— Господа капитаны! Вам надлежит прибыть к командующему подводными силами во флагманскую кают-компанию!
Нас приглашают по очереди. Сначала идёт Зобе, несколько минут спустя — Велльнер.
Я остаюсь один. Подхожу к окну и смотрю наружу. «Что же он может хотеть от нас?» — размышляю я. Эта мысль уже почти мучительна.
Наконец приглашают и меня.
В светлом помещении флагманской кают-компании я предстаю перед командующим подводными силами. Посередине большой стол, покрытый картами. На заднем плане — командир флотилии и Велльнер.
— Капитан-лейтенант Прин по вашему приказанию прибыл.
— Ещё раз спасибо за ваш успех, Прин.
Командующий подводными силами пожимает мою руку.
— А теперь послушайте. Велльнер, начните с самого начала.
Велльнер подходит к столу и склоняется над картой: «Охрана обычная, как и везде. Особенности, которые я указал в журнале боевых действий, состоят в следующем…» При этом он указывает на карте несколько пунктов. Я следую взглядом за его рукой. Это район Оркнейских островов. В середине карты крупная надпись: «Бухта Скапа-Флоу».
Велльнер продолжает свои пояснения, но я уже не могу следить за ними. Все мои мысли кружатся вокруг этого названия: Скапа-Флоу!
Затем слово берёт Дёниц:
— В мировую войну[28] английские минные заграждения находились вот здесь, — он склоняется к карте и показывает остриём циркуля. — Наверно, они и сейчас расположены там же. Тогда здесь погибла лодка Эмсманна, — остриё циркуля упирается в Хокса-зунд, — а здесь, — циркуль описывает овал, — обычно находится якорная стоянка английского флота. Все семь проходов в бухту заблокированы и хорошо охраняются. И всё же мне кажется, что решительный командир вот здесь, — циркуль скользит по карте, — смог бы пройти. Это будет непросто сделать, так как между островами очень сильное течение. Но всё же я верю, что пройти можно!
Он поднимает голову. Острый, изучающий взгляд исподлобья.
— Как вы считаете, Прин?
Я смотрю на карту. Но прежде, чем я хочу ответить, адмирал продолжает:
— Я не требую от вас сиюминутного ответа. Обдумайте всё спокойно. Берите с собой все документы и взвесьте всё основательно. Я жду вашего решения не позднее полудня вторника.
Он поднимается и смотрит на меня в упор:
— Надеюсь, вы понимаете меня, Прин. Вы полностью свободны в вашем решении. Если придёте к убеждению, что это мероприятие проводить нельзя, сообщите мне.
Немецкий офицер-подводник Гюнтер Прин рассказывает о боевых операциях подводных лодок Германии в Атлантике, непосредственным участником которых он был. Вы проследите за судьбой одного из самых удачливых капитанов, добившихся признания на родине и нанесшего непоправимый урон противнику. А также познакомитесь с подробностями сражения в заливе Скапа-Флоу, за которое Прин был удостоен высшей награды – Рыцарского креста с дубовыми листьями.
В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.