Живое воображение, воспользовавшись темнотой, подбрасывало мне один за другим варианты того самого «не знаю что», от которых холодело в спине, щеки горели, а в животе сладко вспыхивало. Стоило отбиться от одной фривольной картинки, как взамен ее тут же выпадала другая, еще красочнее первой. И только мне удавалось справиться со всем этим бардаком, как Юрий Витальевич снова склонялся ко мне, отпускал комментарий, дыша прямо в шею, и все начиналось сначала: голова думала что попало, в теле происходило короткое замыкание, мысли разнузданно пускались вскачь, а здравый смысл пробуксовывал.
В общем, моя борьба с внезапно свихнувшимся организмом шла не на жизнь, а на смерть, и сбросить присутствие Юрия Витальевича со счетов было совершенно невозможно. При этом я бы не могла сказать, что плохо провела время, было легко и весело, но это-то уж точно не заслуга Юрия Витальевича. Это просто фильм такой – легкий и веселый.
Неловкий момент наступил тогда, когда фильм окончился, мы сдали очки и, щурясь, вышли на дневной свет. Я замялась: до сих пор я ходила в кино с теми, кого хорошо знаю, и с теми, с кем мы пришли вместе. И впервые выходила с человеком, который вроде бы как просто оказался на соседнем кресле.
– Ну, мне пора, – сказала я, как только кинозал остался за спиной, и сама удивилась тому, что прозвучало это не твердо, а даже, наоборот, как-то вопросительно. Вроде как я у него спрашиваю: «Мне пора?»
И он, конечно же, ответил:
– А как же перекусить, обсудить фильм?
Я уже набрала в легкие воздуха для категорического отказа, но он добавил:
– …и выяснить, как я догадался, во сколько вы будете пить кофе.
А вот это было заманчиво. Потому что, если этого я не узнаю, то вечером на работу выйти уже не смогу: умру от любопытства. Я лишь на мгновение заколебалась, но этого оказалось достаточно, чтобы Юрий Витальевич подхватил меня за локоть и потащил в сторону ближайшего кафе.
Только мы уселись за столики и перед нами легли два увесистых меню, я попыталась выяснить то, ради чего сюда, собственно, пришла.
– И все-таки, как?
– Вы все время торопитесь и торопитесь, вот поэтому машины и бьете, – покачал головой Юрий Витальевич и протянул мне меню. – Вот, полистайте. Сделайте заказ, а потом уже за обедом не спеша обсудим.
Я уже начинала подумывать, что не так уж и важно мне знать, как он вычислил мое расписание. Но подскакивать и уходить сейчас, когда мы уже удобно устроились за столиком в кафе, а я водила пальчиком по строчкам меню, выглядело бы как-то странно. Тем более что написанное в этих строчках мне, в общем-то, нравилось. И вообще попкорн попкорном, а пообедать не мешало бы.
В общем, заказ мы сделали, но как только официант отошел, я вернулась к допросу.
– И все-таки, если бы я пришла позже?
Он пожал плечами:
– А вы и пришли позже. Я купил несколько билетов. А официант просто менял конверты.
– И что, вы приходили к началу каждого сеанса? – теперь уже я смотрела на него совсем как на сумасшедшего. Это кто на такое способен?
– Вот еще, – фыркнул он.
Я, хоть и вздохнула с облегчением (не совсем сумасшедший), но был в этом вздохе и какой-то привкус разочарования.
– Официант мне позвонил, как только вы ушли с конвертом.
Вот негодяй, больше я в эту кофейню ни ногой!
– А если бы за столик сел кто-то другой?
Он пожал плечами:
– Тогда официант не клал бы туда конверт, пока вы заказывали кофе.
Теперь я вздохнула совсем уж разочарованно. Почему-то почувствовала себя обманутой, как в детстве, когда узнавала секрет фокуса. Еще пять минут назад у меня было свое личное чудо, а сейчас ему нашлось вполне рациональное объяснение. А кое-кто оказался сообразительнее, чем я.
– Вы расстроились? – спросил он, уловив перемену настроения.
Но ответить я не успела. Нам принесли салаты, и какое-то время можно было спокойно жевать и совсем не задумываться о том, чтобы говорить.
А когда с салатами было покончено, возвращаться к этой теме уже вряд ли имело смысл. Юрий Витальевич спросил:
– И, кстати, что там с вашим положением?
– Ах, вы об этом! Поздравьте меня, я, оказывается, беременна.
Юрий Витальевич поперхнулся водой и сразу как-то переменился в лице. Наверное, это не делает мне чести, но я ощутила некоторое злорадство.
– И кто же счастливый отец? – с прохладцей спросил он. – Неужели бабушка вас дожала, и Боренька получил свой шанс?
Эта мысль ему явно не нравилась.
Уже пора было признаваться, но я еще чуть-чуть потянула паузу. Нет, все-таки я не очень хороший человек. А потом ответила, не без удовольствия:
– Вы.
– Я?! – теперь он был не просто удивлен, а изумлен.
– Ну да, вы разве еще не знаете? Да об этом вся клиника гудит! Ну и еще обсуждают, как я на вас с ножом бросилась, когда вы на мне жениться отказались… Вот только не знаю, я это сделала до того, как стала вымогать у вас должность главврача или сразу после…
– Ясно. Очень любопытная версия.
По его лицу трудно было понять – радует его это или наоборот.
– Вы находите? А вот мне это вовсе не кажется любопытным! – я все-таки не выдержала и начала злиться.
Он пожал плечами.
– Ну что я могу сделать? Хотите, приказом запрещу сплетничать?