Действительно, делать тут уже особо нечего. Все, что мог, он уже сделал!
– Даже не знаю… Может быть, попытаетесь хотя бы сдержаться и не приходить сегодня ночью в клинику? У меня как раз ночное дежурство…
– В самом деле? – теперь в его тоне слышался неподдельный интерес.
Ох, зря сказала. Теперь точно явится. А сплетни о нас его ни капли не возмущают. Более того, мне показалось, что он обрадовался. Впрочем, вполне возможно, он обрадовался потому что Бореньке не обломилось. Хотя какая ему разница?
За беседой обед как-то сам собой подошел к концу.
– Может, куда-нибудь сходим? – спросил меня Юрий Витальевич.
Неожиданно…
– А вам не кажется, что мы уже сходили. В кино вот, в кафе…
– Это да, это есть такое дело, – охотно согласился он. – Но мы ведь так и не обсудили фильм. Вы почему-то всю дорогу болтали о своей беременности.
Очень смешно. Я развела руками:
– А с кем же мне ее обсудить, как не со «счастливым отцом»? Что же касается фильма, давайте обсудим. Вот вам мое мнение: героиня дура. Не стоит доверять человеку, который начинает знакомство с идиотских шуточек.
Намек бы более чем прозрачен.
– А по-моему, у них там потом все неплохо сложилось, – не сдавался Юрий Витальевич.
Я пожала плечами:
– Это же кино! Создатели фильма просто не хотели портить нам настроение, а поэтому не показали, как он через месяц увлекся очередной первой встречной, бросил ее, а она еще два года ходила к психотерапевту. И это в лучшем случае!
– А что, может быть что-то хуже? – поинтересовался Юрий Витальевич.
– Конечно! С горя она могла бы извлечь из френд-зоны старого поклонника и выйти за него замуж, и окончательно сломать себе жизнь.
Мне вспомнился Боренька, и я с трудом удержалась от того, чтобы поморщиться.
– Нет, – быстро ответил Юрий Витальевич. – Не нужно из френд-зоны. Лучше уж к психотерапевту.
Кто бы сомневался! Я отложила приборы и радостно подытожила:
– Ну раз мы наконец сошлись во мнениях, пожалуй, я домой. Мне еще на работу собираться.
– Хорошо, – неожиданно легко согласился он.
Я посмотрела с подозрением. Тут ведь явно должен быть какой-нибудь подвох. Я уже привыкла, что с этим парнем всегда есть место подвоху!
– Хотите сказать, что и на работу ко мне не придете?
– Нет, зачем же. Надеюсь, сегодня на меня никто не станет бросаться с ножом, и необходимости в медпомощи не будет.
– Так значит, я пойду…
– Да-да, пожалуйста, не смею задерживать.
Я уже шла домой, когда вдруг подумала, что напрасно не предложила оплатить свою часть счета. Во всех голливудских фильмах это считается очень важным моментом: вроде если каждый платит сам за себя – это не свидание. А… ну, к примеру, дружеская встреча. Или вообще деловая. Но не возвращаться же теперь! Это будет еще более странно.
Я вздохнула: при случае скажу, чтобы добавил эту сумму к счету за задний фонарь. Семь бед – один ответ.
Так, погруженная в невеселые подсчеты, я добралась до дома и включила телефон. Юлька позвонила почти тут же.
– Ну ты даешь! Тут все только о тебе и говорят. А ты от меня спряталась. И еще и телефон недоступен. Всё приходится узнавать от посторонних людей.
– Что «все»? – устало спросила я.
– Ну, например, что у тебя роман с нашим боссом.
Ах, ну да. Разумеется, эта сплетня уже достгла всех уголков клиники. И, в отличие от невозмутимого Юрия Витальевича, к которому вряд ли кто пристанет с вопросами, мне придется как-то с этим разбираться.
Я представила себе, как начну сейчас объяснять Юльке, что никакого романа ни с каким боссом у меня нет, и как она скажет: ну да, конечно! Но все-таки не поверит. Долгих объяснений и споров совсем не хотелось, и поэтому я не стала запираться:
– Вообще-то это большой секрет. Но тебе как лучшей подруге я скажу. У нас с Юрой… ну то есть с Юрием Витальевичем, действительно роман.
– Ты серьезно?
Кажется, такого она не ожидала.
– Ну да. А почему бы и нет? Ты же сама говорила, что он просто подарок.
– Так, я выезжаю, мне срочно нужны подробности.
Да уж действительно. Какой нужно было быть глупой, чтобы предположить, что я смогу отделаться формальным признанием!
– Извини, – строго сказала я, – подробностей не будет.
– Это еще почему? – обиженно буркнула Юлька.
– Он потребовал с меня подписку о неразглашении. Ну ты сама понимаешь, он человек известный. Мало ли что просочится в прессу.
Я понятия не имела, интересуют ли прессу предприниматели такого уровня, но врала уже напропалую.
– В общем, ничего тебе рассказать не могу: ни сейчас, ни потом. Только через семь лет после того, как мы расстанемся.
– А вы расстанетесь? – ошалело спросила она, кажется, совсем не то, что собиралась.
– Конечно, – уверенно подтвердила я. – И вот тогда-то я прибегу к тебе плакаться в жилетку. Но все равно ничего не расскажу. Даже не надейся!
Не без труда, но я все-таки закончила этот разговор. И даже не опоздала на работу.
В обществе молчаливой Кати, которая говорила со мной исключительно по делу и не пыталась выведать подробности наших с боссом отношений, мне было находиться куда проще. Вредную пациентку уже выписали, так что все вздохнули с облегчением.
Да и Юрий Витальевич, кажется, решил сегодня не появляться. Зато, когда время близилось к полуночи, на пороге появился наш охранник с корзиной фруктов.
