Мой опасный возлюбленный - [99]

— Ты не должен судить Бастьена чересчур строго, Томас. Строить планы — это его стихия. Это вошло у него в привычку, он слишком давно возглавляет компанию. Я не сомневаюсь, что он обдумал все варианты, взвесил все риски и решил, что все предусмотрел. Не думаю, что он предложил бы этот план, если бы считал, что есть реальная опасность для твоей суженой. — Он помолчал, чтобы Томас обдумал услышанное, затем добавил: — И его план вполне мог сработать, если бы в конце вы все не расслабились... А это всегда самый опасный момент, — продолжил он, поморщившись. — Ты не представляешь себе, как часто самые превосходные воины погибают уже после того, как битва окончена. Я видел это. Они ослабляют бдительность, и тут — паф! — один из врагов, которого они сочли тяжело раненным, неожиданно нападает с тыла и убивает их.

Томас пристально посмотрел на него. Люцерн был не слишком разговорчив. Если уж быть точным, Томас впервые слышал от него такой развернутый монолог, как правило, он ограничивался парой слов. Этому бессмертному уже перевалило за шестьсот лет. Люцерн в молодости был воином, орудуя палашом, да и сейчас был для этого в достаточно хорошей физической форме. Он стал писателем, но когда дело доходило до разговоров, порой создавалось впечатление, что он все сказал в своих книгах и ему больше нечего добавить.

Люцерн бросил беглый взгляд на Бастьена, покачал головой и вновь посмотрел на Томаса:

— Теперь Бастьен переживает, чувствуя свою вину. Когда он принесет тебе извинения, прими их. Мы все одна семья, ведь даже бессмертные иногда ошибаются.

Томас заколебался, он посмотрел на соседнюю кровать. Рейчел и Бастьен склонились над Инес. Рейчел разрезала ее одежду и перевязывала раны, которые заживали буквально на глазах, а Бастьен поддерживал Инес в слегка приподнятом положении, подложив одну руку под шею и плечи, пытаясь напоить ее. У Инес еще не было клыков, и у них не было капельницы для внутривенного введения крови, поэтому ему приходилось вливать ей кровь небольшими порциями в горло прямо из пакета.

Люцерн похлопал его по плечу, и Томас, оглянувшись, увидел, что Этьен вернулся, а Люцерн поднимается с кровати.

— Мы с Кейт не хотим вам мешать. Мы будем внизу, и если потребуется наша помощь, дайте знать.

Томас смотрел, как они уходят, увидел, что за ними последовали Кейт, Джеки и Винсент, оставив Томаса с Инес на попечении двух других пар.

— Мне очень жаль, Томас, — обратился к нему Этьен. — Мы действительно не думали, что Инес грозит реальная опасность. Мы полагали, что обеспечим ее безопасность, иначе не предложили бы ничего подобного.

Томас помедлил, ожидая, что в нем снова поднимется знакомая волна гнева, но этого не произошло. Он был в полном изнеможении. Устало кивнув, он закрыл глаза и стал ждать, когда опустеет пакет с кровью, зажатый у него в зубах. Томас опустошил пять пакетов, прежде чем Этьен и Терри разрешили ему встать. Он тотчас подошел к соседней кровати и склонился позади Рейчел, с озабоченным видом всматриваясь в лицо Инес.

— Пока это все, что я могу сделать, — сказала Рейчел, укрывая Инес одеялом по самую шею и присаживаясь на краешек кровати. — Я вправила ей вывих, перевязала раны. Пока единственное, что мы можем делать, — это поить ее кровью. А нано сделают все остальное.

Они молчали, вглядываясь в бледное лицо Инес. Сейчас она спокойно спала, но все хорошо понимали, что это лишь временная передышка. Начнется этап, когда лекарства не смогут справиться с болью и в ее сознании будут возникать жуткие образы огня, смерти и крови. Ей будет казаться, что она горит или ее раздирают на части. И невозможно было обойти этот мучительный этап обращения.

— На тебе просто лица нет.

Томас повернулся к Этьену, который произнес эту фразу, и увидел, что тот с озабоченным видом смотрит на свою жену.

Рейчел слабо улыбнулась и прислонилась к его плечу.

— Ты тоже выглядишь не лучшим образом.

— В холодильнике внизу есть кровь и много еды, — сказал Бастьен. — Почему бы вам не взять пару пакетов и не приготовить себе что-нибудь поесть?

Этьен и Рейчел обменялись взглядами и направились к двери.

— Позовите нас, если возникнет необходимость.

Бастьен повернулся к Терри.

— Тебе следует пойти с ними. Ты тоже очень бледна.

Терри посмотрела вслед уходящей паре, но потом, окинув взглядом Томаса и Бастьена, покачала головой и сказала:

— Я останусь с тобой.

Понимая, что она не хочет оставлять их наедине, Томас открыл рот, собираясь сказать, что Бастьен прав и ей следует пойти перекусить, но Этьен опередил его.

— Мы принесем вам что-нибудь сюда, — сказал кузен, пропуская Рейчел и выходя за ней из комнаты.

Пожав плечами, Томас присел на краешек кровати и взял руку Инес в свою.

— Тебе следует принять душ и немного поспать.

Томас поднял глаза, услышав, как Бастьен произнес эти слова. Терри заснула на постели, на которой он лежал раньше, мужчины сидели по обеим сторонам кровати Инес. Кроме них, в комнате никого не было.

Томас пожал плечами и вновь посмотрел на Инес.

— Ты можешь пойти. Я хочу остаться с Инес на случай, если она проснется.

Наступил рассвет. Прошло уже две ночи после того, как Инес была ранена и началось ее обращение. Им всем пришлось нелегко. Хотя лекарства, несомненно, помогли, были моменты, когда и они не в состоянии были ослабить боль, которая ее терзала, и требовалась помощь нескольких из них, чтобы удержать ее в постели. Несколько раз днем и ночью приходили Рейчел и Этьен, помогая Томасу, Бастьену и Терри ухаживать за Инес, следить, чтобы не открылись ее заживающие раны, когда она пыталась справиться с болью и с наполненными кошмарами галлюцинациями — побочными эффектами обращения.